Сказание об Оками 5
Шрифт:
Разделять мышление на потоки и делать несколько вещей одновременно я тренировалась с самого осознания того, что я не просто голоногая крестьянка, а энергетик, знающая дофигища всего полезного. Медитировать, не прекращая заниматься выращиванием риса, я научилась где-то в четырехлетнем возрасте. Сейчас эта практика пригодилась на все сто. В медитацию я ушла только частью сознания, уделив остатки внимания Какузу, который прикрыл глаза на диванчике. Тоже отрешился от реальности.
Ту часть меня, какая “ушла в астрал”, закрутило и для той Оками мир вокруг изменился. Тело ее, то есть меня, истончилось, стало полупрозрачным и каким-то синюшным. Как призрак. Или голограмма.
Вот только место подкачало. Грязная темная пещера. Большую часть пространства занимает на редкость уродливая статуя какой-то твари. Вроде как человекоподобная, но вытянутая голова и здоровенные зубищи, закусившие округлую пригрызку, а также закрывающая глаза пупырчатая пластина совсем не производят впечатление человека. Скульптура вроде как каменная, но в то же время с элементами дерева в фактуре. Вот реально структура коры просматривается, несмотря на то, что тут не очень со светом. Добавить освещения не могу. Моё тело и моя энергетика остались там, в переговорке, а здесь только проекция, стоящая на безымянном пальце правой руки статуи, том самом, на какой кольцо пришлось надеть. Сразу стал понятен смысл действия. Пожалуй, братец Дей был бы в восторге от подобного предмета искусства.
Повернула голову вправо, там на другом пальце стоит красивая стройная девушка. Короткие, но длиннее моих сине-фиолетовые волосы, стриженные под каре, украшены бумажным цветком. Оттенок почти как у Анко. Плащ того же фасона, что и у Какузу, а также дохлого сунанина. Униформа у них такая, походу. Что, и мне придется носить? Переживу.
– Здравствуй, Пейн-сама. Предполагала, что вы женщина, но не такую большую вероятность давала. Рада, что не ошиблась, – обратилась я к девушке. Симпотная, Скаю бы понравилась, он бы ее с удовольствием украл. Даже красивее, чем Ши-тян и Чи-тян, пожалуй. Хотя тут мое мнение не особо играет, это надо всех троих в линию ставить и у какого-нибудь мужика спрашивать.
– Ты ошиблась! Это Конан! Я Пейн! – гаркнули с дальнего пальца той же руки. Реально грозно прозвучало. Была бы я тут в настоящем теле, а не в виде голограммы, то и струхнула бы. Там рыжий мужчина, не особенно крупный, в том же прикиде, но еще и со стальной пластиной какой-то скрытой деревни на лбу. Камон я не разглядела из-за полумрака. Все, что четко увидела – рыжие волосы. Не алые, как у меня и Узумаки, а скорее ржавые.
– Мне сказали – уйди в транс, увидишь лидера Акацуки. Вот и увидела ее первой, – оказывается, я могу пожать голографическими плечами, как своими собственными. А вот шаг в сторону сделать уже не выйдет. Ноги будто приклеены к каменной поверхности.
– И ты решила, что это она? Что она способна быть богом, управляющим миром боли? – ледяным тоном процедил “Рыжик”.
– Забавно, не правда ли? – чуть улыбнулась синеволосая. Спрашивала она не у меня, а у своего лидера.
– Она легко прикончила слабака Кагару и знает цену деньгам, – прозвучал с другой стороны хриплый голос Какузу. Обернулась – так и есть. Стоит на среднем пальце второй руки. Том самом, где кольцо таскает. Получается, он сейчас в трансе и подставился? Та часть меня, что осталась в переговорке, хищно усмехнулась. За ублюдка наверняка хорошая награда полагается. Но вообще это нефиговый жест доверия со стороны нукенина. Или пренебрежения. Типа, я такая слабачка, что и спящему ему навредить не сумею.
– Боль – это всего лишь сигналы в мозгу, я умею ими управлять и создавать, – пусть и не думают,
“Пейн” – это и есть “боль” на том языке, который используют в некоторых районах Кумо. И я его, похоже, отчасти знаю, хотя специально не учила. Наследственные воспоминания. Может быть, я прежняя как раз из тех мест? Отсюда и загорелые парни нравятся, и к райкаге неподдельное уважение. Несвоевременная мысль, но я ее обдумала той частью сознания, которая осталась в Стране Волн. Решила, что недостаточно фактов для выводов.
– Верно. Мы решаем твою судьбу. Либо ты остаешься с нами и встраиваешься в иерархию Акацуки, либо Какузу заработает нам немного денег.
– Неизвестно еще, кто на ком заработает, – не купилась я на дешевые угрозы. Водопадовец сейчас в моей полной власти. Хоть бери и отрезай ему голову прямо в эту минуту. – Но если обеспечите денежными заказами, я не против примкнуть. Моему острову постоянно не хватает бюджета, знаете ли.
– Слухи о том, что на Узушио снова есть жизнь, до нас доходили, – все тем же ледяным тоном продолжил Пейн. – Я не уверен в твоих способностях, слишком противоречивые слухи.
– Девочка, уничтожающая деревню одним словом “Бум”, действительно звучит невероятно, – с хорошо скрытым, но все же читаемым сарказмом заявила Конан.
– Вступительное испытание, – озвучил вердикт великий лидер, божество боли и прочая пафосная муть. – Завтра в это же время ты явишься, чтобы его получить. К тому моменту приведи себя в порядок. Все внешние атрибуты члена Акацуки должны быть на положенных им местах.
И меня выкинуло. Проекция была разрушена, а я получила заряд бодрости. То есть боли. Ну такое, вполне терпимое. Не больше, чем сигналы в моей нервной системе. Электрические импульсы, которыми я умею управлять. Как говорит братишка Дей, “Хм”.
В голову идея развития пыточной техники пришла. Главный ее недостаток – необходимость в физическом контакте, что в полноценном бою шиноби возможно не всегда. И тут возникла мысль, как данную проблему решить. Даже две.
Первая, банальщина – привязать к сенбону стальную нить и когда игла воткнется в противника, через проводник передать болевой импульс. Ну или просто электричеством шибануть, но вариант, когда враг корчится именно от боли, а не от судорог, мне нравится больше.
Идея под номером два круче и сложнее в реализации. Во-первых, генерировать ионизирующее излучение. Во-вторых, по уже созданному каналу перекинуть электрический импульс. Хоть пыточный, хоть тупо молнию на дальнее расстояние. Какое точно потяну – неясно. Может, и на несколько сотен метров выйдет. Вот, допустим, идет себе Ягура по своим мудацким мизукагским делам и раз, его от боли финальной ступени техники пыток скрючило. А рядом никого. И только я издалека через систему воздушных линз наблюдаю. Буду тренировать и отрабатывать. Офигительно полезно может получиться.
– Ты проявила себя еще более глупой, чем я оценил изначально. Не стоило грубить Пейну.
– Я не грубила. И как будто я знала, как он выглядит. Кто сказал, что девушка не может быть божеством боли? Где это написано?
– Это же очевидно!
– Не каждому. Не хочу с тобой спорить. Эта комната в твоем полном распоряжении, если что-то надо – скажи, я прикажу, это принесут.
– Пейн-сама приказал привести в порядок твой внешний облик.
Какузу достал из-под плаща печать хранения, распаковал ее и с видом коммивояжера начал раскладывать на столе в переговорной вещи, еще и комментируя каждую.