Сказание об Оками
Шрифт:
– Почему я, химе? И покажи уже рану. Ты как будто боишься увидеть что там с ней. Тебе ирьенин нужен. От ранений в живот часто погибают.
– Да достал уже своим беспокойством! Смотри!
– Задрала подол рубашки, показывая парню свой мускулистый животик. Да, у меня там кубики, смотри и завидуй. Хотя, у него наверняка свой пресс есть, не хуже. Шиноби, они фанатики тренировок ничуть не уступающие в этом плане мне. Но интересовал пацанчика, конечно, не мой офигенный рельеф, а свежая едва начавшая срастаться рана на пузике, похожая на незаконченный разрез для полостной
– Я не медик, но тут как будто уже несколько дней после того, как ирьенин все зашил. Но никто не зашивал! Оками, ты химе какого клана?
– Парень оказался так ошеломлен демонстрацией чудес моей регенерации, что даже по имени, без суффиксов и прочей мути ко мне обратился.
– Просто я знаю всего два клана, которые могут похвастать подобным. Сенджу и Узумаки.
– Последнюю часть Фумито уже шепотом произнес, не позволяя случайным слушателям, то есть всяким мелкотравчатым, греть уши.
– Я такая же Узумаки как и ты!
– Тоже шепотом фыркнула я. И, походу, зря так пошутила, судя по тому как у парня уши покраснели. Чего гляди признает меня давно потерянной сестрой и может даже родинки на задницах сверить захочет. Хотя, конечно, одинаковые пигментные пятна у родни миф, придуманный массовой культурой. Это же тупо начальная стадия онкологии, приобретенная штука, а не генетически обусловленная, если не считать саму предрасположенность к раку кожи. Родинки вообще можно считать отдельными организмами, паразитирующими на основном. У них свой жизненный цикл, они зарождаются и умирают от собственной старости.
– Точно хочешь на такие темы при свидетелях говорить?
– Добавила я и Умино заткнулся, все еще не без удивления рассматривая мои ранения. Всю доступную энергию я направляла на главную рану, но остальные порезы тоже уже подсохли. Перспектива истечь кровью меня нифига не радовала.
– Я придумал как проконтролировать что детей не обидят!
– Вдруг вскинулся мой новый почти братик. Он резко схватился за кунай и порезал себе большой палец, выставленный вперед так, будто парень собирался оценивать степень удаленности от эпицентра ядерного взрыва. Пролилась кровь. Затем шиноби приложил к земле растопыренную ладонь, из под которой спроецировалась иллюзорная картинка, похожая на трещины. Тихий хлопок и на плече Фумито появился большой белый попугай с красным хохолком из перьев на голове. Шикарная такая птица. Крупная, красивая, прической самого Умино напоминает. Он что умеет создавать клона в виде попугая? У них там в Конохе, какая-то упоротая разновидность клонов. Основой послужила кровь из пальца? Прикольно, но нафига?
– Оками, это Яко-сан, он присмотрит за тем, что будет в деревне и если что мне доложит.
– Представил коноховец.
– Яко-сан, это Оками, она друг, спасла меня.
– Фумито дуррррак!
– Проскрежетал попугай мерзким голосом. А затем добавил еще и про меня.
– Оками дуррра!
Вот сейчас обидно было. То есть я и сама себя постоянно дурой величаю, причем чаще всего не без повода, за дело. Но от какой-то даже не настоящей птицы нелестные слова услышать неприятно.
– Ну-ну, Яко-сан, не сердись, у меня есть для тебя важное дело.
–
– Фумито, я не вдупляю. Что ты собрался делать с попугаем? И как ты его сделал?
– Никогда не боялась задавать глупые вопросы и показать что я чего-то не знаю.
– Оками дуррра!
– Прококотала птица к огромной радости детворы. Рушит мне грозную репутацию, засранец пернатый. Именно что засранец, при мне чуть не нагадил Умино на штаны, сидя у того на вытянутой руке. Ну, осуждать попугая за то, что испражняется где попало было бы глупо. У птиц нет сфинктера и они никак не контролируют дефекацию, отходы у них просто вытекают из клоаки как накопятся в достаточном количестве. Стопэ! Клоны не какают, так как не едят. Клоны это просто овеществленная чакра, с материальной основой или даже без нее. То есть птица настоящая!
Умино взял и сделал живого попугая. Сотворил, блин, жизнь. Нет-нет, совсем бредовый вариант! Парень достал откуда-то попугая. Из печати хранения? Да, так логично! Правда, Ито говорил что живые существа внутри печатей не выживают. Но что он понимает? Может это особая порода попугаев, впадающих в анабиоз? У них там в Конохе, как рассказывала политпропаганда, куча кланов, занимающихся разного рода зверьем. От громадных шерстяных волчар до ядовитых тараканов. Могли и специальную породу попугаев вывести. Умных и не дохнущих внутри пространственного хранилища.
– Яко-сан мой призыв.
– Шиноби Конохагакуре взглянул на меня с удивлением.
– У моего отца контракт с попугаями. И у меня тоже. Химе, ты что никогда призыв не видела? Они редкие, но не настолько же.
Попугай прав в оценке моего интеллекта. В том смысле, что я видела разных зверушек в Ивагакуре, но никакого значения им не придала. Питомцы и питомцы, ну экзотические, так клановая элита постоянно по всякому выпендриться старается. То волосы в ядовитый цвет покрасят, то татуху прямо на лице набьют, то вон живого тарантула с собой таскает. Оказалось, со зверьем не все так просто. Может и с другим тоже? По крайней мере, насчет татуировок у меня есть подозрения и даже замыслы.
Само название “призыв” как бы намекает что птицу откуда-то переместили. Прикинуться хлебушком и не признавать что чего-то не знаю? Ну и нафига из себя кого-то умнее, чем на самом деле изображать?
– Так сложилось, не имела дело с призывами.
– Пришлось признать мне. Мелкие шпендики как раз взяли птичью крепость приступом и в данный момент в несколько рук наглаживали недовольного пернатого. Пришлось Не-Узумаки заняться моим просвещением.
– Призывные животные не просто звери, они обитают в особых мистических местах, с ними можно подписать контракт, и делиться своей чакрой в обмен на право призывать. Они часто разумны почти как человек.
– Рассказал мальчишка-генин.
– Не только попугаи и не только птицы. Зайцы, волки, лисы, рыбы, крабы, осьминоги.