Сказания горных ветров
Шрифт:
Как гласит древняя легенда, сопка, на которой стоит город Нерюнгри, названа Амикан в честь молодого шамана из древнего эвенкийского рода бюлю. И было это в незапамятные времена. Жил где-то здесь молодой шаман Мэлгэ. Влюбился юноша в прекрасную дочь вождя рода нюрмаган, в белоликую, как первый чистый снег, ясноглазую, как звёздная ночь, тонкую, как молодая осинка, красавицу Синилгэ. Девушка была гордой и неприступной. Много сердец отважных тунгусских воинов и удачливых охотников было разбито.
Встретились однажды случайно Синилгэ и Мэлгэ возле тихого чистого ручейка Аммунакта. Поговорили, походили вдоль речки. На прощанье Мэлгэ взял за руку Синилгэ и, смущаясь, сказал о своей любви. В ответ гордая красавица залилась звонким, как журчанье весеннего ручья, смехом и сказала: «Не люблю я тебя, Мэлгэ. Ты неуклюжий и большой, как медведь. Был бы стройным и ловким, может и полюбила бы…» Сказав эти ранящие сердце юноши слова, юная красавица убежала. Долго стоял молодой шаман в оцепенении. Потом в ту же ночь собрался и ушёл жить в тайгу. Больше никто никогда не видел Мэлгэ, будто сквозь землю провалился, исчез молодой шаман навсегда. Только каждую весну, когда природа расцветала и распускалась, когда в юных сердцах зажигался огонь любви, возле речки Аммунакта люди видели одиноко бродящего огромного медведя. Старые эвенки тихо шептались: «О, бедный влюбленный Мэлгэ всё ещё ищет свою единственную любовь – Синилгэ». Такова печальная история любви», – закончил свой рассказ старый эвенк Роман. Лицо у него посветлело, даже будто появился блеск в незрячих глазах. Была эта легенда былью или просто сказкой, но красивая легенда должна жить, окутывая наш мир лёгкой дымкой мистики, ореолом таинственности и очарованием красоты.
Приехали они в Нерюнгри ночью. Лэрэдо издали увидела мерцающие огни ночного города, от них веяло каким-то особенным теплом. Эти мигающие огни будто говорили: «Как же долго мы ждали тебя…» И в сердце Лэрэдо пробуждалось щемяще-нежное, волнующе-светлое, ни с чем несравнимое чувство: «Как же я соскучилась по Нерюнгри. И город мой ждал меня, тосковал по мне и зажёг свои окна, ожидая меня…» Каждый миг, каждое мгновение рождали в душе Виктории разные вибрации и чувства, которые имели свой запах, свой цвет и свет. И эти вибрации надолго оставались в самой глубинной сути Лэрэдо, которая имела трепетную душу, подобную мотыльку.
Женщина стояла у окна и смотрела
Легенда реки Атыр
Это было давно и воспоминания тех давних времен залегли в глубь памяти Лэрэдо-Виктории Павловны. Воспоминания эти были связаны с очень светлыми, почти хрустальными чувствами, которые порой звенели и сейчас, окрыляя её душу, унося её в удивительный мир юности.
Лэрэдо тогда было 15 лет. Во время летних каникул с бабушкой Имааной она ездила по стойбищам. Лето было холодное, дождливое, серое свинцовое небо нагоняло порой тоску. Постоянно шли то моросящие, то проливные дожди. Но даже эта серость пасмурных дней не могла испортить красоту цветущей тайги, разноцветье горных цветов и омрачить радость Лэрэдо-Вики. В дальнем стойбище её ждали друзья – Света-Сигиктэ и Ваня-Ыныкчан. Они часто встречались во время летних каникул, а зимой друзья на новогодние каникулы приезжали к Вике-Лэрэдо в город. И это были незабываемые дни, как же им было весело. Этой зимой Вика не виделась с друзьями, уезжала к родителям в Хабаровск, поэтому соскучилась по ним.
Ехали ночью на УАЗике ветеринарной службы. Елизавете Петровне надо было срочно ставить прививки оленятам, появившимся в этом году. Дорога была размытая, и они застряли недалеко от левого притока реки Тимптон. Глубокая колея и вязкая грязь делали дорогу почти непроходимой. Под колёса подложили только что срубленные жерди, водитель Николай и попутчик дядя Женя пытались толкать сзади машину, но всё без толку. Решили по рации связаться с дорожной конторой и вызвать трактор на подмогу. Поговорили – трактор будет только утром. Оставалось одно – ночевать в машине, хорошо, что еды с собой взяли много. Попили горячего чая из огромного термоса дяди Жени, поели и устроились спать. Но всем не спалось, поговорили о том, о сём. В ходе ночной беседы дядя Женя, который родился в дальнем стойбище и всю свою жизнь провёл в тайге и кочевьях, знал эти места как свои пять пальцев, начал таинственный рассказ: «Вот мы застряли на притоке реки Тимптон, эта река называется Атыр. Неподалёку есть одно зловещее место, где сложили храбрые головы много отважных тунгусских воинов. Это место эвенки всегда обходят стороной. По ночам, как сказывают старики, там порой слышны душераздирающие крики, лязг боевых клинков, свист летящих стрел. Там же захоронены павшие в том страшном бою молодые витязи-хосуны.
Конец ознакомительного фрагмента.