Сказания о нартах
Шрифт:
«Наверное, его спинной мозг не простой», — подумал Сослан, и потащил он спинной мозг Мукара в лес, опоясал им большое буковое дерево, и, как пилой подрезанное, упало оно. Тогда опоясал им Сослан второе дерево, и это дерево тоже упало. Восемь деревьев срезал подряд спинной мозг Мукара. Когда же Сослан стал опоясывать им девятое дерево, иссякла сила спинного мозга Мукара, он только сжал дерево. И только после этого Сослан опоясался им.
Сидит Сослан у своего шатра и пасет скот. Долгое ли, короткое ли время прошло,
«Не к добру это», — в тревоге подумал нартский пастух.
Все больше и больше становится черная тень, и вот великана-всадника разглядел Сослан.
«Это, наверное, второй сын Тара — Бибыц, — подумал Сослан. — От одного удалось мне избавиться, но что мне делать с этим?»
Подскакал всадник вплотную к Сослану и закричал громовым голосом:
— Что еще за собака, что еще за осел пришел на нашу землю? На землю нашу, по которой даже муравей проползти не смеет, над которой птица пролететь боится! Или ты пригнал сюда свои стада, надеясь на свою силу?
— Да что ты, милый мой! Съесть мне твой недуг, мой милый! Какой я силач? Я всего лишь бедный пастух нарта Сослана. Суровый год пришел в Страну нартов, нечего стало есть скоту, вот и послал он меня сюда, чтобы я пас здесь скотину. Как мог я не согласиться? Ведь он убил бы меня! И ты убьешь меня, — так не все ли мне равно?
«Нет, мне нельзя его убивать, — подумал сын Тара Бибыц, — а то Сослан скажет, что не посмел я с ним сразиться, а напал на его пастуха». — И спросил он:
— А не видел ты здесь брата моего Мукара?
— Как не видеть, видел.
— А где же он теперь?
— Мы тут с ним долго забавлялись. Я показывал ему игры нарта Сослана. Весело мы с ним играли. И вот он поднял на голове своей ледяную глыбу и умчался с ней в Страну нартов.
— Именем твоего Бога прошу, — сказал Бибыц, — расскажи мне об играх Сослана. Немало слышали мы о нартах.
— И рассказать, и показать могу, — ответил Сослан.
— Тогда начинай.
— Есть у Сослана среди прочего скота два серых барана. Как быки, сильны эти бараны. Ставит их Сослан по обе стороны, подставляет им свою голову, и бараны для его забавы с двух сторон бьют Сослана рогами по вискам. Бывало, устанут бараны, а Сослан тогда погладит себя по лицу и скажет: «Не знаю я игры, приятнее этой».
— Где же эти серые бараны? — спросил Бибыц.
— Я могу тебе их показать, — сказал Сослан. И он указал Бибыцу на двух серых баранов в стаде. На быков были похожи эти бараны.
Встал Бибыц на колени и подставил им свою голову. Свистнул Сослан, и с двух сторон помчались бараны и, ударили рогами в оба виска Бибыца. С утра до вечера длилась эта игра. К вечеру устали бараны, и Бибыц сказал:
— А ведь и правда, хорошая игра. — Он покряхтел и вытер свое лицо. — А какими другими играми забавляется Сослан?
—
— А ну-ка посмотрим, как это у меня выйдет, — сказал Бибыц. Воткнув стальные копья у подошвы горы, он поднялся на гору, долго плясал там и в разгаре пляски с веселым криком бросился с утеса. Прямо на острия копий низвергся он и, упершись об них головой, стал весело петь и в лад песни хлопать ногами.
— Ну, как это у меня вышло? — спросил он Сослана. — Неужели Сослан мог выкинуть что-либо получше?
— О мое солнце, нет предела его мощи! — сказал Сослан. — Порой по его приказанию привозят на двенадцати парах быков громадные валуны и на ста парах быков дрова, разводят костер и накаляют камни, ста мехами раздувая их. И когда раскалятся докрасна камни, раскрывает Сослан рот, и швыряют ему в рот раскаленные камни. Проглатывает Сослан эти камни и потом изрыгает обратно без всякого вреда для себя.
— Так попробуем мы и эту игру, — сказал Бибыц.
Запрягли они нартских быков, на двенадцати парах привезли с берега моря громадные валуны и на ста парах быков подвезли дрова. Развели под камнями костер и раздули его пламя ста мехами. И когда докрасна накалились камни, стал Бибыц бросать их в свою пасть, проглатывать и снова изрыгать обратно. А когда кончилась игра, вздохнул Бибыц и сказал:
— Это для игры годится, разогрел я утробу свою. А теперь покажи мне самую трудную игру Сослана, испробую я и эту игру.
И сказал тогда Сослан Бибыцу:
— Есть у Сослана еще игра: так глубоко заходит он в море, что только его голова видна над водой, сверху наваливают на него хворост, бревна, камни — все тяжести, какие только под руку попадут. А потом молится Сослан:
«Бог богов, мой Бог, пошли такой мороз, чтобы за то время, пока ребенок выскакивает во двор за нуждой, водопад превращался бы в ледяной столб». И когда Бог исполняет молитву Сослана, и море замерзает, поднимает Сослан на себе замерзшее море и выносит его на своих плечах.
— Не могу я не попробовать сыграть в эту игру! Неужели не хватит у меня силы? — сказал Бибыц и тут же вошел в море так глубоко, что осталась видна только его голова.
Хворост, бревна и камни — что ни находил, все наваливал на него Сослан. А потом взмолился:
— Бог богов, мой Бог, пошли такой мороз, чтобы за то время, пока ребенок выскакивает во двор за нуждой, водопад превращался бы в ледяной столб.
Всегда исполнялись молитвы нартов. Такой мороз спустился на землю, что море промерзло до дна и превратилось в ледяной камень. Целую неделю просидел в этом льду Бибыц, пока не сказал ему Сослан: