Сказания о нартах
Шрифт:
Ужин был уже готов, накрыли столики-трехножки, но Сослан ни до чего не дотронулся. Тут хозяин спросил:
— Что с тобой, нартский человек, почему ты не ешь?
— У нас, у нартов, есть обычай: даже с кровниками готовы мы разделить трапезу, но должны знать, с кем садимся за стол. Вы мне оказываете большую честь, прислуживаете мне, но я не знаю, кто вы.
Старик ответил ему:
— Я гумский человек. У меня три сына. Мы в жизни своей никогда никого не обижали. Со всеми живем в мире и дружбе. Кто понимает наши добрые
Ничего не ответил на эти слова Сослан и принялся за еду. Тут он побратался с хозяевами. Потом Сослану постелили, и он прилег. Шкуру, снятую с золотого оленя, повесили возле него. Стоило только подуть ветру, и сразу волосы на шкуре золотого оленя начинали звенеть на разные голоса, словно бубенчики. Сослан очень удивился, и сон покинул его.
«Если бы мне подарили эту оленью шкуру, привез бы я ее как чудо в селение нартов…» — так думал он ночью.
А утром, чуть только рассвело, старый гумский человек подошел к постели Сослана и сказал ему:
— Я разослал своих сыновей: одного — за табуном лошадей, второго — за стадом рогатого скота, а третьего — к овечьим отарам. Дается тебе право увести с собой табун, стадо и отару, а также пастухов и чабанов. Должен ведь я показать нартам свое лицо!
Сослан встал и вместе со стариком вышел в степь посмотреть, что дарит ему хозяин. И, увидев, как хороши кони, овцы и рогатый скот, снял Сослан шапку и сердечно поблагодарил старика:
— Пусть они останутся вам на здоровье. Ничего я не возьму из этих богатств. Вы и так хорошо меня принимали.
И сказал тут старик младшему сыну по-хатиагски:
— Надо проводить гостя до рубежа нашей земли. Поймай себе коня.
Юноша погнался за табуном, но поймать ему удалось только жеребеночка, который был весь в коросте, остальные кони разбежались.
Когда вернулся домой старик, сыновья его и Сослан, завтрак был накрыт. Поели, распрощались и вышли во двор. Сослан увидел рядом со своим конем покрытого коростой жеребенка, покачал головой и встревожился: «Разве может этот жеребенок равняться с моим конем? Как мы доберемся до рубежа их страны?»
Сели оба на коней. Еще раз распрощался Сослан с хозяевами и отбыл. Сослан поехал впереди, а юноша за ним следом. Когда они оказались в глубине дремучего леса, конь Сослана стал спадать с шага, а жеребенок все вперед рвется. Тогда юноша сказал Сослану:
— Конечно, не подобает мне ехать впереди старшего, но все же пусти меня вперед. Никто нас не видит, а дорогу я знаю лучше. Ты же следуй за мной.
Сослан позволил ему выехать вперед. Паршивая лошаденка юноши так и норовит идти по самой чащобе, грудью сваливает вековые деревья. Ехал за ним Сослан, и стало ему обидно. Проехав немного, спросил он у юноши:
— Почему бы тебе не направить своего коня туда, где лес пореже?
Юноша ответил:
—
Доехали они до рубежа. Соскочил юноша с коня и начал взад и вперед водить его. Тем временем догнал его Сослан и обратился к нему:
— Охо-ох, измотал ты моего коня. Но не вздумай теперь и меня доконать, теперь я поеду вперед.
Юноша ответил Сослану:
— Счастливого пути, Сослан. Дальше рубежа ехать мне нельзя!
— Давай поменяемся конями, — попросил Сослан юношу.
Обидели юношу эти слова, и говорит он Сослану:
— Да что ты, Сослан! Ведь отец мой предлагал тебе целые табуны лошадей вместе с табунщиками. Почему же ты не взял их? Этот жеребенок худший из всех, и я не обменяю его. Если сделаю я так, как ты просишь, дома мне гумские люди скажут: «Эх ты, отнял у тебя нарт коня». Позор мне тогда!
В ответ на это Сослан положил руку на рукоять меча и сказал с угрозой:
— Скорее отойди от коня и садись на моего, не то я убью тебя!
В ответ на эти слова выхватил юноша меч, и начали они наносить удары друг другу. Однако никто из них не победил другого. До полудня сражались, потом разошлись отдохнуть.
— Теперь я узнал, каков ты, — сказал юноше Сослан. — Езжай пока своей дорогой, а достоинства друг друга мы еще изведаем.
Разъехались они, оба раненые, в разные стороны. Вернулся юноша домой весь в крови. Увидел его отец и спросил:
— Что с тобой, сын?
— Ну и хорошо же поступил со мной твой гость! Хотел поменяться со мной конем, а я посчитал это позором для себя. Вот мы и изрезали друг друга. Двенадцать раз ранен он, двенадцать раз — я. Еще раз должны мы встретиться. Так и договорились.
— Так почему же ты ударил его? Ударить гостя — это позор!
— Поссорились мы по ту сторону рубежа.
— Ну тогда ничего, полечись пока, а там посмотрим. Может быть, вместо распри дружба между вами родится.
Не показывался Сослан ни нартам, ни чинтам, пока совсем не поправился. Выздоровел, сел на коня и отправился на гумский рубеж. В этот день туда же прибыл гумский юноша. Улыбнулся ему Сослан и сказал:
— Ну, давай мириться. Силу друг друга мы изведали, вместо того чтобы делать друг другу зло, станем друзьями.
— Я не верю тебе больше. Сослан, — ответил гумский юноша. — Тебе верить нельзя. И не подходи ко мне близко.
Тогда Сослан вынул свой меч и положил его на луку седла. Бросил он на землю свой щит, а колчан подвязал позади седла. Сам же, безоружный, подошел к юноше, взял его за руку и сказал:
— Не будем испытывать больше друг друга силой, давай испытаем друг друга в жизни.
И тут юноша поверил Сослану и ни слова ему не возразил. Поклялись они землей и вместе поехали в дом отца юноши. Приехали они в дом, помирившись. Слез юноша со своего коня, а Сослан не слезает. Вышел к нему отец юноши: