Сказания о нартах
Шрифт:
— Сын Ахсартага, кажется, что мы теперь уже не на воде. Если бы ты выглянул наружу…
— Ой, дочь Бурафарныга Бората, не жди от меня таких трудных дел, делай сама, что придумала.
Тогда Агунда взяла ножницы, разрезала буйволиную шкуру по шву, и они вышли наружу.
— Вот мы на твердой земле, — сказала Агунда Зивагу. — И надо, чтобы не лил на нас дождь и не жгло нас солнце. Давай построим шалаш и натянем на него эту буйволиную шкуру.
— Нет, не жди от меня ничего! Если что задумала сделать, делай сама, — ответил Зиваг.
И бедняжка
— Теперь у нас есть кров. Но что нам делать, чтобы раздобыть пищу? — спросила Агунда. — Я уже испытала, какой у тебя есть дар, так попроси, чтобы мы не умерли с голоду.
И взмолился Зиваг:
— О Бог, ты видишь, мы были невинны, и все же нарты хотели нас погубить! Ты нас спас, так не дай нам погибнуть!
И сразу перед ними оказалась пища, и они насытились, — а как же иначе?
Так и зажили они. Мальчик подрос, сделал себе лук, сызмальства начал охотиться. Убивал он зайцев и прочую мелкую живность. Ведь охотиться на оленей у него еще сил не хватало. Один раз мальчик, вернувшись с охоты, сказал:
— Вон там, на высоком месте, вышел я на чудесную поляну. Давайте перейдем туда жить!
Перенесли они свой шалаш и стали жить на новом месте. Сколько там прожили, кто знает, но вот Агунда сказала Зивагу:
— Ну-ка, пошевеливайся! Неужели тебе твой чудесный дар понадобился только для того, чтобы взвалить на меня свою обиду? Доколе мы будем жить в шалаше? Помолись, чтобы для нас здесь воздвигся красивый дом.
Даже молитва казалась Зивагу таким трудным делом, будто ему приходилось платить за нее большие деньги. Но женщина не давала ему покоя, и он взмолился:
— Боже, сделай так, чтобы здесь воздвиглась бы для нас высокая башня и железный замок!
И молитва его тут же исполнилась. Высокая башня и железный замок встали перед ним.
Живут Агунда и Зиваг в этом замке, стали даже и хлеб засевать. Мальчик подрастал и охотился.
— Есть у нас и дом и пища, — сказала опять Агунда. — Но хорошо бы иметь нам табуны коней, отары овец и стада коров вместе с пастухами.
И стоило Зивагу опять помолиться, как на равнине возле замка появилось все то, о чем он просил. Стали они жить-поживать, — а как же иначе?
Поднялся раз отец Агунды Бурафарныг на вершину своей башни и оглядел все вокруг. И вдруг увидел, что далеко в степи, где раньше никто не жил, поднялась высокая башня и рядом с ней замок. Пришел Бурафарныг на нихас и сказал:
— Поглядите-ка, нарты, вон в ту сторону: ведь там никогда никто не жил. А теперь там виднеется башня. Что бы это могло значить?
Старики, сидевшие на нихасе, потолковали, поговорили и решили, что надо бы послать туда и разведать, кто там живет. Род Ахсартаггата послал Сослана, а род Бората — Бурафарныга.
Приехали разведчики к берегу большой реки и видят: на том берегу башня, и замок при ней. Попытались Сослан и Бурафарныг перебраться через реку, но кони их не шли в глубокую воду, и они вернулись домой. Агунда видела, как искали они брода, и сказала Зивагу:
— Без
Помолился Зиваг, и перекинулся через реку крепкий мост.
Поехали раз на охоту нарты, четверо Ахсартаггата и четверо Бората. Были среди них Сослан и Бурафарныг. Случайно оказались нарты поблизости от того места, где жили Зиваг и Агунда. Смотрят, в том месте, где искали они брода, перекинут через реку крепкий мост. Удивились Сослан и Бурафарныг: кто его так быстро построил? Перешли нарты по мосту, чтобы узнать, что за башня и железный замок. Когда приблизились они к замку, оттуда выбежал мальчик и повел их в гостевую.
Агунда, конечно, узнала нартов, но не вышла к ним.
— Скажи хозяину, что мы хотели бы его повидать, — передали нарты через мальчика.
Мальчик рассказал матери их просьбу.
— Скажи им, что хозяин уехал в поход и вряд ли даже через неделю вернется, — ответила Агунда.
Выслушав мальчика, нарты сказали:
— Мы его и неделю подождем!
Целую неделю, от одного сегодня до другого сегодня, угощала нартов Агунда. Кушанье за кушаньем, напиток за напитком посылала она им. Но сама к ним не показывалась, и прислуживал им мальчик. И тогда Сослан сказал Бурафарныгу:
— Они уже неделю кормят нас, а хозяина дома все не видно. Пора нам уехать.
— Едем, — сказал Бурафарныг. — Зайди и поблагодари хозяйку.
Сослан зашел в ту комнату замка, где горит огонь в очаге.
Агунда сидела у очага, но даже лица своего не открыла и ни единого слова ему не сказала. И даже не предложила ему запаса пищи, которую полагается дать гостю в дорогу. Нахмурил брови Сослан и вернулся к своим товарищам в гостевую.
— Что с тобой? Чего ты так нахмурился? — спросил Бурафарныг.
— Хозяйка была ко мне неприветлива — так чему же мне радоваться? — ответил Сослан.
— Не уеду я отсюда, не повидав этой хозяйки, — сказал Бурафарныг. — Если она поначалу оказала нам такой ласковый прием, значит, за что-то она рассердилась на нас. — Пошел Бурафарныг к хозяйке, но только он глянул в дверь комнаты, где горел огонь в очаге, сразу узнал он свою дочь. Крепко обнялись они.
Оленье бедро и кувшин с ронгом поднесла Агунда Бурафарныгу, и Бурафарныг принес все это как дар хозяйки своим товарищам. И стал он смеяться над Сосланом:
— Ты считаешь себя среди нас самым доблестным, а теперь видно, кто из нас настоящий мужчина. Хозяйка на тебя как следует даже и не взглянула, и слова тебе не сказала, и подарка тебе не поднесла, а видишь, какой она мне прием оказала! Будешь ли ты после этого считать себя более достойным мужчиной, чем я?
Сослан не спускал обиды никому. Схватился он за рукоять меча и, конечно, натворил бы бед, но Бурафарныг рассмеялся и сказал ему:
— Эх, Сослан, да ведь хозяйка этого дома приходится тебе невесткой! По обычаю она стесняется тебя, потому и не глядела она на тебя и не заговорила с тобой.