Сказания о Небожителях. СФера
Шрифт:
К удивлению Кан Мейлин, гордая принцесса Цао Дандан отказалась от участия в сражениях и также осталась в Храме Небожителей. Конечно, причина снова крылась в Инь Эйгуо, но… «Она ведь всегда была такой гордой, так сильно хотела занять лидирующую позицию. И теперь просто отказалась от всего?»
Но самой странной была Ни Чинтао. Когда-то энергичная и слишком агрессивная девчушка потускнела, стала дерганной и нервной. Она все так же восторженно смотрела на любимого, однако сильно поумерила привычный пыл. Возможно, из-за того, что теперь свита Инь Эйгуо значительно возросла. Он был их кумиром, их лидером и главным вдохновителем.
«Мы привыкли, что зло очевидно. Оно уродливо, отвратительно и различимо с первого взгляда. Но что, если зло совсем иное? Приветливое, ласковое, чуткое. Способное сковать твою душу и поменять ориентиры. Когда я смотрю на Инь Эйгуо, то ни в чем не уверена. Но он кажется жестоким. Даже более жестоким, чем Лан Шанью».
Глава 34
Вчера Храм Небожителей опустел. Ван Линг и другие Старейшины отправились искоренять демонические секты. По пути они должны были объединиться с культиваторами из иных духовных храмов и школ. Кан Мейлин и другие ученики, которые не достигли больших высот в самосовершенствовании, остались под защитой древней цитадели. Конечно, из-за этого приходилось брать дополнительные обязанности, но Линлин не жаловалась.
Она только очень волновалась за свою родную деревню и каждый день молилась о том, чтобы демоническая зараза не добралась до тех спокойных мест. К счастью, ее родина была тем еще захолустьем, и в данный момент подобное можно считать за благо. Потому что крупным городам и деревням повезло намного меньше.
С учетом ежедневного труда, Кан Мейлин могла создавать свой артефакт только ночами, отдавая ему последние силы. Честно говоря, спать ей было некогда. Но иногда она украдкой засыпала днем на час-другой, покуда ее не будили остальные.
Впрочем, сотворение защиты зашло в тупик. Кан Мейлин подготовила несколько сотен бумажных оберегов с хитросплетением древних символов. Все эти обереги связывались друг с другом по цепочке и, в конце концов, должны были принять единую форму. Но ей не хватало какого-то финального элемента. Всплеска силы или же веры. Чего-то точно не хватало.
Масляная лампа горела совсем тускло. Не выдержав, Мейлин потушила ее, и комната погрузилась во тьму. Девушка приблизилась к окну и отодвинула в сторону ширму из плотной бумаги. Где-то вдалеке тлели огни Храма Небожителей. Странное волнение охватило Кан Мейлин, забралось глубоко в душу, отзываясь болью в голове и учащенным сердцебиением.
А потом… Собственное сознание Линлин словно раскололось на две равные части.
С одной стороны – испуганная девчушка в темной комнате, а с другой – звучал ее собственный голос, лишенный привычных эмоций.
«Послушай, Кан Мейлин, с тобой все очень непросто. Ты подмечаешь странное поведение Лан Шанью, но и сама таишь множество секретов. Откуда ты знала, что в Храм нельзя брать деньги и большое количество еды? Почему ты назвала испытание туманом „тюрьмой страха“? И отчего с первой минуты решила, что Лан Шанью похож на злодея? Твоя детская привычка раздавать всем роли, будто они герои книг. Откуда она взялась? Ты знала, что Инь Эйгуо начнет соперничать с Шанью, потому что… Ослепительный главный герой, рожденный,
Мейлин побледнела, чувствуя, как стальные тиски сжимают сердце с каждым словом. Так больно. Но она не в силах была остановить поток ожесточенных вопросов.
«Отчего ты всегда чувствовала себя лишней в Храме, будто занимаешь чье-то место? И почему твоя культивация застопорилась, словно наткнувшись на невидимый камень? Ты что-то забыла. Что-то очень важное. Всего лишь одну историю».
Мейлин с кряхтением согнулась пополам, бессильно царапая ногтями стену. Боль из головы опустилась ниже, поселившись в желудке. Кан Мейлин казалось, что ее внутренние органы разрываются.
– Источник… Ритуал Иссушения… Герой и злодей… – прохрипела она одними губами. – Сфе… ра.
Неожиданно во тьме прозвучал взрыв. Ученики и мастера пробудились ото сна и выбежали на улицу. Но Кан Мейлин осталась на полу своей комнаты, дрожа в холодном поту. Двери распахнулись, впуская внутрь Лан Шанью. Серебристые волосы сияли при лунном свете, однако в рубиновых глазах плескалось лишь беспокойство.
– Линлин? – позвал он и замер, обнаружив ее на полу.
– Ш… Ша-анью… – одними губами прошептала она.
И тогда комната осветилась. Прямо посреди нее возникла загадочная Духовная Сфера, переливающаяся мертвенным светом. В ней таилось что-то бесконечно знакомое. И Кан Мейлин не знала, хочет ли на самом деле узнать сокровенное.
– Да. – Лан Шанью сжал зубы, собираясь с мыслями. – Похоже, пришло время тебе все вспомнить.
Она посмотрела на сферу, и ее ногти до боли впились в ладонь.
– Прости меня, – шепнул Шанью, а потом серебристый свет отделился от его волос, добираясь до сияющего артефакта.
Духовная Сфера расширилась, поглощая весь мир Кан Мейлин.
Это больше всего походило на сон. Она будто со стороны наблюдала за жизнью девочки по имени Кан Мейлин.
Их судьбы были очень похожи. Жизнь в небольшой деревне, любящие родители. Все совпадало. Вплоть до одного момента.
Другая Кан Мейлин вовсе не обладала особенным предчувствием. Она взяла с собой еду на лодку Сиянконг и была жестко высмеяна мастерами. Совершенно растерянная от происходящего, она постоянно переживала из-за многочисленных насмешек сверстников. Когда начался Путь Тысячи Истин, эта Кан Мейлин не отличалась упорством или же элементарным понимаем ситуации. Но особую сложность для нее представляла «тюрьма страха». Да, именно так впоследствии назвали испытание туманом.
Она пришла к исходу Пути Истин слишком поздно и не попала в число избранных учеников. Поэтому ей оставалось только отправиться во Внешний двор Храма.
Теперь скромная девочка отвечала за стирку, уборку и готовку для прославленных культиваторов. Изредка у нее выпадало время почитать несколько умных книжек, а порой удавалось услышать мудрые изречения. Но больше всего Кан Мейлин любила истории о приключениях. Сказки, в которых те самые культиваторы становились потрясающими героями, сражаясь с жуткими монстрами. В этом странном мире был и Лан Шанью. Вот только он сильно отличался от того, кого знала Линлин.