Сказания о волках
Шрифт:
– Что случилось сегодня в конторе?
– сходу задал вопрос отец.
– Этот придурок решил, что у него проект нового загородного дома лучше, чем у меня, а Замята его принял, вместо моего! Ты понимаешь? Он принял нарисованный от руки дом на листе ватмана, назвав это проектом!
– Яр хлопнул себя по бедрам.
– Делай что хочешь, но я туда больше ни ногой!
Даня молчал. Он прекрасно знал взрывоопасную обстановку в конторе, а Диниил Викторович понял, что точка кипения пройдена и его замечательные парни будут искать пути для выживания.Что ж... раз все
– Замята не простит, - почесал переносицу Даня.
– Надо было думать, что делает!
– отрезал отец, выходя из комнаты сына.
Даня сел на кровать рядом с братом, положил ему руку на плечо.
– Ну, а теперь рассказывай, ты ее видел?
– Даже не встретил по дороге. Выходит, Они проскочили раньше меня, но запах остался. Я бродил по перекрестку, проехал по их следам - они были у ворот.
– Что им там надо было?
– поднял брови Даня.
– Хороший вопрос! А еще хотелось бы мне знать, где она живет в городе?
– Без имени и фамилии не найдем, - покачал головой Даня.
– Не знаю, что делать, - Ярослав сел на кровать, обхватив голову ладонями.
Даня сидел и смотрел на мучения брата из-за его пары, которая всякий раз ускользает от него.
За два года до аварии Рогожиных
Цветана разыскивала Рогожиных. Оказалось, что таких фамилий очень много, а как звать внучку узбечки, она не имела понятия. Выяснить это можно было только в стае у матери. Оделась по последней моде, сделала множество фотографий, чтобы показать, как они теперь живут - и квартира у них, и дом в поселении, и машины у каждого. Алена помогала делать снимки в разных ракурсах. Замята был не прочь, чтобы жена навестила мать, выдав ей на это разрешение и наказав больше не обманывать его.
Подъехав к воротам, волчица назвала привычные слова и привычно заискрилась арка, шагнула она в нее и оказалась перед поселением черных волков. Давно она здесь не была. Оглядываясь по сторонам, прошла к своему дому. Ей встречались совершенно незнакомые жители. Лет двадцать она не появлялась в родном становище. Мезеня не запрещал навещать мать, но сейчас вождь его сын. Она поморщилась - как ненавистна вся их семья. Ведь так желала им неудачи, а у самой несамостоятельная дочь и внук, прожигающий жизнь, да еще и Демид такой же. Несправедливо! По которому разу прокляла их род
Возле дома остановилась, еле ступая прошла через двор, без скрипа открыла дверь. Мать сидела у стола и пряла на веретене.
– Мама, - шепотом произнесла Цветана, кинулась ей в ноги. Заплакала, спрятав лицо в ее коленях.
– Матушка моя...
– целовала ее руки.
– Прости меня... матушка...
– Дочушка, чего же плачешь, - скрипучим голосом спрашивала Дора.
– Ведь появилась же. Дай мне на тебя посмотреть, - вглядываясь в заплаканное лицо дочери.
– Красивая...
– Я на несколько
– Не обещай ничего, - горько произнесла полуслепая Дора, - приезжай, как сможешь.
Эти простые слова, словно пощечина, ударили по сердцу Цветаны. Да, она не приезжала, не передавала поклоны своей матери. Оказалось, что отец умер три года назад, ей хотели сообщить, да не знали адреса, по которому она живет в городе. Так и схоронили всей стаей. Лютомир помогает старой Доре, отправляя к ней молодок в помощь по хозяйству. И прядет-то она на ощупь, руки помнят то, что глаза почти не видят. Огород Дора уже не садит - овощи ей стая приносит. Стыд затопил душу неразумной дочери, девятым валом она накатывала на ее голову. Хорошо, что мать не видит ее красных щек. А все из-за этой галки! Новое цунами пронеслось по душе - черное, злое, захлестывая почище стыда.
– Мезеня еще жив?
– Жив, только ему охотники ноги охотники перебили и он теперь плохо ходит. Зейда вылечила его, но калеченый волк - желанная мишень для врагов, а у нашей стаи они есть, - Дора замолчала, поджав губы.
Цветана подавила тяжелый вздох. Мать права - у стаи много врагов и первый, это ее муж Замята. Больно... Как больно-то... Захотелось обернуться волчицей, завыть протяжно, выплескивая эту боль. Ведь она знала, возвращаясь в стаю, что услышит это, пыталась оправдать себя и не получалось. Эти несколько дней, которые она решила провести у матери, надо было привести в порядок дом.
– Я приведу отмою дом.
– Девки приходят ко мне. Помогают, - Дора говорила с отдышкой.
Старая волчица ничего не ответила, поднялась и пошла в свою спальню. За многие годы, что прожила в нем, успела изучить его полностью. Здесь ей не нужны были провожающие. Дверь отворилась и в дом вошел незнакомый мужчина. Он был высок, плечист, угольно-черные волосы спадали чуть ниже лопаток, а глаза... где Цветана видела их? Зейда! Наградила своими огромными раскосыми черными глазищами! Ведьма!
– Гости у тебя, тетка Дора, - произнес он приятным низким голосом.
Словно током все тело прошило, этот голос гостья никогда не забудет.
– Вожак пожаловал, - ласково приветствовала Дора гостя.
– Вот, дочка приехала погостить.
– Проведать мать - первое дело, - похвалил он блудную дочь.
– Я - Лютомир - вожак стаи. Добро пожаловать.
– Спасибо, Лютомир, за заботу о матери, - несмело улыбнулась Цветана.
– Нам не в тягость, - ответил вожак и вышел из избы.
Удивило, что держался он с достоинством, как и его отец. Заныло сердце при воспоминании о Мезене. Пусть больной, пусть едва ходит, но обнять бы его... нет!
– А дети у него есть?
– Есть дочка - Жданка. Так она уже замужем и тоже дочь родила, как назвали, не помню.
Ждана. Имя редкое, найти будет несложно. Это все, что ей надо было узнать, но уехать сразу она не могла. Совесть не до конца оставлена в дальнем углу сундука, немного осталось в карманах. Обещала несколько дней, значит, придется погостить.