Сказания о земле Русской. От начала времен до Куликова поля
Шрифт:
На другой день пришли печенеги и стали кликать: «Где же, наконец, ваш боец; наш уже давно готов». Владимир велел вооружиться нашему молодцу, и оба выступили друг против друга. Выпустили печенеги своего великана страшного, и когда выступил боец Владимиров, то печенег стал смеяться над ним, потому что тот был среднего роста. Затем размерили место между обоими полками и пустили борцов: они схватились и стали крепко жать друг друга; русский, наконец, сдавил печенега в своих могучих руках до смерти и ударил им о землю; раздался крик в полках; затем печенеги побежали, а русские погнались за ними. Обрадованный Владимир заложил на том месте, где стоял, город и назвал его Переяславлем, потому что русский богатырь перенял славу у печенежского; отца же, вместе с сыном, князь пожаловал в знатные бояре.
По истечении трех лет после этого единоборства, в 995 году, печенеги, согласно уговору, открыли военные действия и подошли к городу Василеву. Владимир вышел им навстречу с малой дружиной и едва не погиб; дружина была разбита, а сам он с несколькими человеками еле спасся, укрывшись где-то под мостом. Это было в самый день Спаса Преображения, 6 августа. В благодарность за свое избавление от неминуемой смерти Владимир построил в Василеве обетную деревянную церковь и затем праздновал Преображение целых восемь дней; он сварил 300 провар меду, созвал бояр, посадников, старейшин со всех городов и множество простых людей и богато одарил всех убогих. К Успеньеву дню великий князь воротился в Киев и опять устроил великий праздник, созвавши бесчисленное множество народа.
Через два года, в 997 году, печенеги опять в огромном количестве появились у наших границ. Владимир пошел в Новгород собирать конных людей, а печенеги, узнав, что великого князя нет, пришли и стали вокруг Белгорода, отчего в нем скоро наступил большой голод. Наконец, съевши почти все запасы и видя пред собой голодную смерть, белгородцы, рассказывает летописец, собрались на вече и сказали: «Нам приходится помирать с голоду, а от князя помощи нет; что же, разве лучше нам помирать? Сдадимся печенегам: кого убьют, а кого и в живых оставят, все равно умираем уже с голода». На том и порешили.
Один старик не был на вече; когда он спросил, зачем собирались, и ему сказали, что на другой день люди хотят сдаться печенегам, то он послал за городскими старейшинами и спросил их: «Что это я слышал, вы уже хотите передаться печенегам?» Те отвечали: «Что же делать, не стерпят люди голода». Тогда старик сказал им: «Послушайтесь меня, не сдавайтесь еще три дня и сделайте то, что я велю». Те обещали с радостью его слушаться, и он приказал: «Соберите хоть по горсти овса, или пшеницы, или отрубей». Когда все это сыскали, старик велел женщинам сделать кисельный раствор; потом он приказал выкопать колодец, вставить туда кадку и налить в нее раствору; кроме того, велел выкопать еще один колодец и вставить в него тоже кадку; потом приказал искать меду; лукошко меду нашли в княжей медуше; из него старик велел сделать сыту и вылить в кадку, что стояла в другом колодце.
На другой день он послал за печенегами; горожане пошли и сказали им: «Возьмите к себе наших заложников и пошлите человек десять своих к нам в город, пусть посмотрят, что там делается». Обрадованные печенеги, думая, что белгородцы хотят им сдаться, взяли у них заложников и послали своих лучших мужей в город посмотреть, что там делается. Когда они вошли в Белгород, то люди сказали им: «Зачем вы себя губите; можно ли перестоять нас? Хотя десять лет стойте, так ничего нам не сделаете, потому что у нас корм от земли идет; не верите – смотрите своими глазами». Затем привели их к одному колодцу, почерпнули раствора и сварили кисель; кисель этот понесли к другому колодцу, почерпнули сыты и начали есть, прежде сами, а потом дали отведать и печенегам. Те удивились и сказали: «Не поверят наши князья, если сами не отведают». Горожане налили корчагу раствора и сыты и дали печенегам; они пришли в свой стан и рассказали все, что видели. Печенежские князья сварили кисель, отведали, подивились, разменялись заложниками и, отступив от города, пошли домой.
Беспрерывные нападения печенегов на русские владения заставили Владимира укрепить границы и строить города по рекам Десне, Остёру, Трубеж, Суле и Стугне. В города эти Владимир посылал дружины из лучших и храбрейших мужей, от новгородцев, кривичей, чуди и вятичей, которые постоянно должны были быть готовы отражать нападения печенегов.
О князе Владимире и печенегах сохранился рассказ немецкого епископа Бруна, который был послан
Вот как доносил об этом сам Брун германскому императору:
«После того, как я напрасно пробыл год среди венгерцев, я направился к самым диким из всех язычников, к печенегам; князь руссов, Владимир, хозяин обширной страны и больших богатств, задержал меня на месяц, пытался отговорить от моего намерения и хлопотал обо мне, как будто я из тех, кто добровольно бросается на гибель. Когда, однако, он ничего не мог со мной поделать и его, сверх того, напугало видение, касавшееся меня недостойного, то он в течение двух дней провожал меня со своим войском до самой крайней границы своего государства, которую он окружил чрезвычайно крепким и сильным частоколом. Там он спешился; я и мои товарищи шли впереди, а он с знатнейшими своими воинами следовал за нами. Так мы прошли ворота.
Князь остановился на холме. Я сам понес крест, который обнял руками, и запел известный стих: «Петр, если ты меня любишь, то паси моих овец». Когда окончилось пение, то князь послал к нам одного из своих сановников со следующим предложением: «Я тебя проводил до того места, где кончается моя земля и начинается неприятельская. Прошу тебя, ради Бога, не терять, к моему бесчестию, твоей молодой жизни: я знаю, что ты завтра еще до трех часов испытаешь горькую смерть без всякой причины и выгоды». Я послал сказать ему в ответ: «Пусть Господь откроет тебе рай, как ты открыл нам дорогу к язычникам». Так расстались мы с ним и шли два дня без того, чтобы кто-либо обидел нас. На третий же день – то была пятница – мы трижды: утром, в полдень и в девять часов, были с согнутыми шеями приводимы на казнь и все же каждый раз выходили невредимыми из рук врагов». Пробыв пять месяцев у печенегов, среди ужасных опасностей, Бруну удалось крестить 30 человек и заключить мир между ними и русскими, причем Владимир послал одного из своих сыновей заложником к печенегам.
Из замечательных событий на Руси во время княженья Владимира следует указать также на начало чеканки при нем золотой и серебряной монеты вследствие увеличившихся оборотов по разного рода торговым сношениям.
Всех сыновей у Владимира было двенадцать.
Они сидели на княжении в следующих городах: 1) старший, Вышеслав, от варяжской жены Оловы, – в старшем после Киева городе, в Новгороде; 2) Изяслав, от Рогнеды, – в Полоцке; 3) Святополк, от Ярополковой грекини-черницы, – в Турове на Припяти; 4) Ярослав, от Рогнеды, – сначала в Ростове, а по смерти Вышеслава – в Новгороде; 5) тогда в Ростове сел Борис, родившийся от греческой царевны Анны; 6) в Муроме, брат его от той же матери – Глеб; 7) у древлян – Святослав, от Малфриды; 8) во Владимире Волынском, – Всеволод от Рогнеды; 9) в Тмутаракани, близ пролива из Азовского моря в Черное, – Мстислав, от Рогнеды же; 10) Станислав, от чехини, – в Смоленске; 11) Судислав, от Адели, – в Пскове и 12) где сидел Позвизд и кто была его мать – сведений не имеется.
Любимыми сыновьями Владимира были младшие – Борис и Глеб, от царевны Анны.
К концу своей жизни престарелому великому князю пришлось пережить много огорчений: в 1011 году умерла нежно любимая им княгиня Анна, а затем много горя доставили ему двое старших сыновей – Святополк и Ярослав.
Мы видели, что Владимир в начале своего княжения воевал с поляками и отнял у них города Червонной Руси – Перемышль, Червен и другие. Это было в 981 году.
Вражда с поляками закончилась тем, что сын Владимира, Святополк, женился на дочери польского короля Болеслава Храброго. Однако, выдав свою дочь замуж за православного князя, Болеслав стал действовать на Святополка через дочь, с целью склонить его к принятию католичества. Скоро Святополк очень поддался этому, что ему было особенно удобно, так как он сидел в Турове, городе, близко лежавшем к Польской земле. Тогда Болеслав стал подучивать Святополка восстать против отца. Владимир заключил за это Святополка с женой в темницу, в которой они и провели некоторое время.