Сказания о земле Русской. От начала времен до Куликова поля
Шрифт:
Особенно много труда и забот было положено на сооружение храма Святой Софии: для этого были призваны греческие зодчие и художники. Храм сей и до настоящего времени сохранился, несмотря на позднейшие переделки, в сравнительно большой целости. В первоначальном своем виде это было продолговатое каменное здание, сложенное из огромных кирпичных плит и отчасти дикого камня; длина была 52 аршина и ширина около 76 аршин, а вышина доходила до 70 аршин. На северной, западной и южной сторонах сделаны были каменные хоры, поддерживаемые толстыми столбами; алтарь троечастный, полукруглый, с окнами, а рядом с ним два придела. Храм освещался пятью куполами, из которых самый большой
Внутренность храма была богато отделана живописью и особою стенописью, так называемой мусией, или мозаикой. Эта мусийная стенопись заключается в том, что стена выкладывается мелкими разноцветными камешками, подобранными так, чтобы получались желаемые изображения. Хорошая мусия чрезвычайно прочна, и в Софийском храме до сих пор сохранились мусийные изображения: на главном алтарном своде – Божьей Матери, с поднятыми руками, так называемая «Нерушимая стена»; под ней – часть Тайной Вечери; а еще ниже – некоторые другие изображения; на алтарных же столбах – картина Благовещения: ангел с ветвью и прядущая Богоматерь. Затем уцелела и часть мусии в куполе.
Стены лестниц, ведущих с паперти на хоры, были покрыты обыкновенной живописью, с изображением разных случаев княжеской жизни: суда, увеселений, охоты и других.
Кроме Киева, по повелению Ярослава сын его, Владимир, воздвиг и в Новгороде храм Святой Софии по образцу киевского, но поменьше, на месте первоначальной дубовой церкви, сгоревшей в 1045 году. Этот храм подвергался впоследствии величайшим разорениям от нашествия врагов и пожаров, но до сих пор еще в нем уцелела часть его старинной замечательной мусийной живописи, а также и редчайшие ворота на западной стороне церкви, так называемые Корсунские.
В Чернигове, еще в 1031 году, Мстислав Удалой заложил собор Спаса Преображения, стоящий нерушимо и поныне. В недавние времена собор этот особенно прославился открытием нетленных и чудотворных мощей святого Феодосия Углицкого, архиепископа Черниговского.
После разгрома печенегов Ярославу пришлось вести еще несколько войн; он послал воевать финское племя ям, жившее в нынешней Финляндии, и распространил русские владения по течению Северной Двины.
Затем были при нем походы на литву и ятвягов, чтобы наказать их за набеги на наши границы.
Наконец, в 1043 году Ярослав предпринял поход и на Царьград. Причина этого похода заключалась в следующем. После крещения святого Владимира греки жили с русскими очень мирно и свято соблюдали договоры, писанные при Олеге и Игоре. Но однажды случилось, что русские с греками поспорили на торгу; произошла драка, и один русский был убит. Ярослав, горячий и неукротимый, несмотря на свои преклонные годы, пришел за эту обиду в большой гнев и, собравши большое войско, посадил его на ладьи и отправил к Царьграду, под начальством сына своего Владимира, при двух воеводах: Вышате и Иване Творимириче.
Греческий царь Константин Мономах, узнав о приготовлениях русских к войне, послал тотчас к Ярославу послов с предложением мира, говоря, что из-за такой маловажной причины не следует нарушать добрый и старый мир и вводить в войну два больших народа.
Но Ярослав, рассказывают греки, прочитав царское послание, прогнал послов с бесчестием и послал Константину гордый и презрительный ответ. Греки, конечно, почитали убийство русского маловажным делом и хотели отделаться дарами и деньгами, но Русь дешево не отдавала свою кровь и никаких обид не прощала, особенно льстивым грекам.
Получив такой ответ от Ярослава, Константин стал готовиться к защите: он прежде всего захватил находившихся в Царьграде русских, опасаясь от них возмущения, и разослал их по отдельным областям. Затем он вооружил свои корабли и войска и выслал их к входу из Черного моря в Босфор, где обыкновенно останавливалась Русь, – в небольшой гавани, у маяка Искресту. Греческие и русские суда стали друг против друга, но боя не начинали. Царь Константин снова послал своих приближенных просить мира. Князь же Владимир отослал их назад с посрамлением, сказав, что примет мир не иначе, как получив на каждого русского воина по три фунта золота. Конечно, царь Константин столько золота дать не мог и начал битву.
Вот как рассказывает про эту битву грек Псел, состоявший в то время, как она шла, при императоре Константине:
«Царь ночью с кораблями приблизился к русской стоянке и потом наутро выстроил корабли в боевой порядок. Русские, с своей стороны, снявшись, как будто из лагеря и окопа, от противоположных нам пристаней, и выйдя на довольно значительное пространство в открытое море, поставив потом все свои корабли по одному в ряд и этой цепью перехватив все море от одних до других пристаней, построились так, чтобы или самим напасть на нас, или принять наше нападение. Не было ни одного человека, который, смотря на происходящее, не смутился бы душой. Я сам стоял тогда, – говорит Псел, – около императора и был зрителем совершающегося. Однако никто не двигался вперед, и обе морские силы стояли неподвижно.
Когда прошло уже много дня, тогда император подал знак двум из больших кораблей и приказал понемногу двигаться вперед против русских ладей. Большие корабли ровно и стройно вышли вперед, а сверху копьеносцы и камнеметатели подняли военный крик; метатели же огня построились в порядке, удобном для бросания его.
Тогда большая часть русских лодок, высланных навстречу, быстро гребя, устремились на наши корабли, а потом, разделившись, окружив и как бы опоясав каждый из отдельных больших кораблей, старались пробить их снизу балками, а греки бросали сверху камнями и веслами. Когда против русских начали метать огонь и в глазах у них потемнело, то одни из них стали кидаться в море, как бы желая проплыть к своим, а другие не знали, что делать, и в отчаянии погибали.
Затем император подал второй знак, и уже большее число больших кораблей двинулось вперед; за ними пошли другие корабли, следуя сзади или плывя рядом. Наша греческая сторона уже ободрилась, а русские стояли неподвижно.
Когда, разрезывая воду, большие корабли очутились против самых русских лодок, то связь их была разорвана, и строй их рушился; однако некоторые из них осмелились стоять на месте, но большая часть повернула назад.
Между тем солнце, уже высоко поднявшись, стянуло в себе густое облако снизу и изменило погоду: сильный ветер поднялся с востока, возмутил море вихрем, который и устремил волны на русских и потопил часть их лодок тут же, а другие, загнав далеко в море, разбросал по скалам и утесистым берегам; иные из них были настигнуты греческими большими кораблями, которые и предали их пучине, со всеми гребцами и воинами; другие, будучи рассечены пополам, были выкинуты на ближайшие берега. Произошло большое избиение русских, и море было окрашено поистине убийственным потоком, как бы идущим сверху, из рек».
Конец ознакомительного фрагмента.