Сказатели. Русский фантастический альманах фантастики и фэнтези. № 1, 2014
Шрифт:
Как-то весной, когда они несли Дозор с Одноглазым, вот на этом же месте он предложил:
— Давай убежим!
— Убежим? — не поняла Афари. — Откуда?
— Отсюда. Ото всех. Убежим к морю, вдвоем…
— Ха-а-фы-хах-х-ха… — Афари даже закашлялась от смеха. — Вдвоем? К морю? Шутишь?! Что мы станем там делать?
— Жить.
— Мы не мотыльки-однодневки, чтобы не заботиться о будущем. Ты — воин, я — будущая Первая мать. Служба — вот наш долг, наша жизнь!
— Значит, ты возьмешь в мужья Дагона? — Все слова о долге Геф, похоже, пропустил мимо ушей.
— Конечно, — тряхнула
Одноглазый вскинулся и тут же сунулся к ее щеке.
— Но-но, — одернула она парня, — я сказала: может быть! А теперь идем. Нужно закончить обход…
И вот теперь первый воин Дозора, тот, кто должен был до последнего защищать Цитадель, предал все, что ей дорого! Надо было убежать тогда с Гефом! Хотя он — такой же предатель. Как он прыгал там, на ступенях, когда вокруг голосили: «Уходим!..»
На ночлег устроились прямо у Обелиска. Афари легла рядом с матерью, намереваясь хорошенько выспаться, но мысли не отпускали. Полночи она бесполезно ворочалась с боку на бок и лишь под утро провалилась в короткий тревожный сон. Ей приснились Старшие. Будто они вместе сражаются против Врага. Старшие бежали через пустошь с «огнем» в руках, совсем как на старых картинах. Афари тоже бежала. Потом впереди возникла стена. В груди екнуло. Покрытые трещинами камни выглядели до боли знакомо. «Мы штурмуем собственную Цитадель! — сообразила она, карабкаясь по крутому склону. — Что-то не так!» В этот момент перед ней, словно из-под земли, вырос Дагон. «Враг!» — рявкнул он прямо в лицо. И Афари проснулась.
С первыми лучами колонна снова двинулась в путь. Теперь она ползла еще медленней — кое-кто из малышей, непривычных к дальним переходам, сбил ноги в кровь. Да и старикам переход под палящим солнцем давался тяжко.
У Афари челюсти сводило от нетерпения. Она дала себе зарок — дождаться вечера, но выдержала только до полудня.
— Позволь мне присоединиться к Борго, мама, — попросила она на коротком привале, смиренно пялясь в землю, — мы тащимся со скоростью дождевого червя.
— Ты сама отказалась идти с рейдерами, — напомнила Чара, — к тому же мы не знаем, где сейчас Борго и его разведчики.
— Знаем, — тут же заявила Афари, — Ралф прибежал от Борго совсем недавно. Я могла бы вернуться вместе с ним.
— Не уверена, что Дагон это одобрит, — с сомнением покачала головой Чара.
— Мама, прошу тебя! — Голос Афари звучал умоляюще. — Эта дорога сводит меня с ума! А Дагон… Я все еще зла на него и не хочу видеть. Может, потом, со временем…
— Хорошо, — нехотя согласилась мать, — отправляйся вместе Ралфом. Передай Борго Кси, что я посылаю тебя в помощницы. И будь осторожна. Поешь перед дорогой…
— Спасибо, мама! — Афари коснулась ее щеки и тут же убежала в начало колонны, чтобы мать не прочла правды в ее глазах.
План был прост: притвориться послушной, дождаться момента и бежать. Ралф с его донесением подвернулся как нельзя кстати. Афари и прежде хотела напроситься в отряд к Борго: он — не мать и не Дагон, не станет следить
Едва Ралф скрылся за холмом, она рванула со всех ног, но вовсе не к соплеменникам. Они двигались на юг, а Афари бежала на запад, повернувшись к солнцу спиной. Но даже на бегу ее не оставляли тревожные мысли.
Побег — половина дела. Как быть дальше? Афари никогда не оставалась по-настоящему одна. Даже в Дозор они всегда ходили парами.
«Что ж, когда делаешь выбор, будь готова к последствиям!»
Весь бесконечный вчерашний переход она старалась представить жизнь в одиночестве. Голод и одичалые ее не пугали. Но, как подумала, что день за днем не с кем будет словом перекинуться, стало по-настоящему страшно. «Можно позвать Гефа. Этот побежит за мной куда угодно». Афари собиралась было окликнуть приятеля, но… Захочет ли он оставаться только ее другом? «Нет. Гефу нужно больше. Он мечтает о семье, детях…» — Афари покачала головой в такт собственным мыслям.
Одноглазый ей нравился, правда. Но никто в его роду не владел истинной речью, и сам он не выучил ни слова. Только одичалые не думают о наследственности. Как может Афари Сигма, чьи предки восемнадцать поколений говорили на языке Старших Людей, стать женой «немого»? А если дети пойдут в отца? Не зная речи, они не сумеют передать свою память потомкам.
«Память — главное. Не быстрота и не сила, — говорила Великая мать во время уроков, для которых Афари приводили в большой дом, ставший потом общинным. — Мы остаемся людьми, только пока помним, кто мы, в чем наш долг. Но память нельзя передать, если не владеешь речью.
Шесть жизней назад, после Исхода Старших Людей, наши предки продолжили нести Дозор, охраняя Цитадель. А когда родились дети, научили их всему, что знали сами. Всему, кроме речи Старших. Хотя люди всегда понимали их язык, говорить на нем не умел никто, а значит, не мог обучить потомков. И тогда появилась Афари Альфа — первая из Первых матерей — та, что могла произносить слова истинной речи. Она научила говорить своих детей, а те — своих. Благодаря этому, память предков живет в нас…»
Дагон знал больше слов истинной речи, чем любой другой мужчина племени. Он был бы прекрасной партией, но предал и предков, и память.
Нет. Она убежит одна. И спрячется. А спустя луну вернется к Цитадели и будет нести службу, как завещано Старшими!
«Неплохо бы обзавестись парой овец», — запоздало спохватилась Афари, то и дело оглядываясь: нет ли погони. — «Можно прокормиться и охотой, но с овцами было бы надежней». Однако кражу овец она отложила на потом. Сейчас следовало убежать как можно дальше. Вряд ли рейдеры пришлют сегодня кого-то еще, а значит, Чара узнает о побеге не раньше следующего утра. Но лучше полагаться на ноги, чем на удачу!