Скажи что-нибудь хорошее
Шрифт:
– Пусть дежурят. Если что, позову.
Хилый испарился в мгновение ока. Засыпая, Матвей думал о будущем. Он пытался представить себе место, где будет жить, товарищей, с которыми будет работать, машину, одежду, часы и прочие атрибуты, связанные с новой, свободной обстановкой. Мечты обрели реальность во сне – он переместился в свой любимый фильм и не желал просыпаться, несмотря на настойчивый стук в дверь. Только убедительное «приехали» заставило Мотю открыть глаза. За окном творилось невообразимое. Сотни людей метались по перрону в разные стороны, они были похожи на гигантских муравьев, дезориентированных в пространстве. Муравьи хотя бы точно знают, куда и зачем ползет каждый из них. Людской муравейник создавал впечатление, что никто из членов сообщества
Выйдя из вагона, оба Босса оказались в кольце молодых парней, разодетых в кожаные куртки. Матвей насторожился и, сжав руки в кулаки, приготовился к бою.
– Не напрягайся, – шепнул ему Андрюха, – это свои. Просто нормальные бойцы, типа охрана.
Мотя хорошо знал, что такое охрана, поэтому чувствовал себя некомфортно:
– Слушай, Босс, а нельзя, чтобы охрана скрылась из поля зрения? Я прилично устал от них в своей предыдущей жизни…
– Понял, не дурак! – хохотнул Андрюха и подозвал к себе парня, который выглядел старше остальных. Через секунду кольцо кожаных ребят разомкнулось и образовало непонятную фигуру на расстоянии десяти метров от вновь прибывших.
– Так нормально? – поинтересовался Андрей.
– Ну, хоть так, – согласился Мотя.
Красный «форд» и серебристая «хонда» – две космические машины ждали товарищей возле вокзала. – Вот это уровень! – присвистнул Мотя. – Можно на этой? – Он показал пальцем на «хонду».
– Любой каприз, – съязвил Андрюха, открывая водительскую дверь.
– Все шутишь… – заметил Матвей, – думаешь, я столько лет в автошколе парился?
– Блин, не учел, – раздосадованно развел руками Босс. – Ладно, не грусти, научим. Давай прямо сейчас. Это – автомат.
Матвей, ни капли не сомневаясь, сел за руль, а Андрюха – рядом. Через десять минут Мотя лихо рассекал просторы столицы, следуя командам штурмана – Андрюхи. «Жизнь налаживается», – думал он, изо всех сил нажимая на педаль газа и резко останавливаясь перед светофорами. Красный «форд» с пацанами еле успевал за шустрой «хондой». На одном из перекрестков Мотя чудом проскочил мимо бежевой «шестерки», которая еле-еле тащилась поперек потока. Пытаясь увернуться, Матвей сделал резкое движение и заехал правым колесом на бордюр. Дальнейшие события были похожи на кадры из фильма. «Форд» быстро перестроился в лоб «жигулям», пацаны выскочили из автомобиля, буквально вытащили за шкирку пожилого водителя и, уложив его на асфальт, принялись пинать мужика ногами. Мотя, глядя в зеркало заднего вида, спросил:
– Может, не надо?
Андрюха удивленно посмотрел на друга:
– Ты чего? По-другому нельзя. Выживает сильнейший. – Он похлопал его по плечу. – Не заморачивайся. Они влегкую. Поехали.
38. Георгий
У Пашки не было выбора. Он должен найти Евгению. Ему было все равно, в каком направлении, главное – двигаться. Пашка ломился сквозь чащу, царапая в кровь лицо и руки, каждые несколько метров он останавливался и кричал:
– Женя, Жеэээ-няаааа!!!
Снова шел, останавливался и звал. В ответ – тишина. Самая тихая тишина, которая бывает только в лесу перед рассветом. «Как это нелепо, – думал Пашка, – найти и потерять, так глупо потерять…» Он клялся всеми возможными клятвами, что не оставит Женю без внимания ни на секунду, если только она найдется. С горечью вспоминал, что Евгения ушла из дома кудесника именно в тот момент, когда у него, Пашки, возникла мнимая иллюзия счастья. Только из-за этого он потерял бдительность и позволил себе расслабиться… Георгий сделал все что мог, он вернул ей способность бороться и жить, а он, глупый индюк, утонул в бабских соплях и не оказался вовремя в нужном месте. Шило прислонился спиной к дереву и глубоко вздохнул. Он замер, прислушиваясь к тишине, вязкой, как патока. Ни единого звука, ни единого
Свет пока не появлялся, а Шило, повинуясь природной упертости, все шел к тому месту, из которого блеснул луч. Через какое-то время Шило оказался на заросшей тропинке. В рассветном полумраке лесная чаща казалась чуть более приветливой, чем в полной темноте. Пашка понял, что поиски Евгении продолжались уже полсуток. За двенадцать часов с ней могло произойти все что угодно. От ужаса и бессилия Шило начал колотить ногами корни деревьев и орать во весь голос:
– Женя, Женя, где ты? Не уходи от меня! Найдись! – Он выл, как неведомый лесной хищник, испытывая дикую душевную боль, животный страх и смятение. Странные звуки вырывались из его груди, никогда прежде ему не было так тоскливо, одиноко и страшно. Прерывистые всхлипывания перешли в затяжной вой, Пашка колотил руками по дереву и выл диким, нечеловеческим голосом:
– Не забирай ее, не забирай!!! Я тебя прошу, оставь ее в покое!!! – Пашка упал на колени и уронил голову, подперев ее руками.
– УУУУУУУУУУУУ, гадство… Уууу, гадство…
Он не знал, сколько времени провел в этой своеобразной молитве, пока не услышал рядом с собой спокойный, твердый голос:
– Успокойся, Шило. Помоги.
Пашка поднял глаза. Рядом с ним стоял огромный Георгий, возникший из леса, как привидение. На руках он держал маленькое, очень маленькое и очень безжизненное тело Евгении. Ее тонкие ручки болтались, как плети, голова прислонилась к мощной груди кудесника, волосы растрепались и падали на лицо, закрывая глаза и щеки. Одежда Жени была похожа на нищенские лохмотья – ободранная о кусты и забрызганная глиной, она выглядела, как будничный наряд вокзальной побирушки. Шило все еще не мог встать. У него в голове крутился единственный вопрос.
– Жива, жива. – Пашка не удивился, что Георгий ответил на него. – И будет жива, если перестанет страдать дурью. Помоги, я сказал.
Пашка поднялся на ноги, отряхнул колени и от радости почувствовал, что к нему вернулись силы. Даже не вернулись, а накрыли огромной волной, переполнив до краев все тело.
– Давай, – сказал он, – я понесу.
– Не надо, мне не тяжело. Возьми только фонарь, а то неудобно. Подсвечивай дорогу.
Шило покорно снял фонарик с запястья Георгия и зашагал впереди. У него было много вопросов, но задавать их сейчас он считал неуместным.
– Спрашивай, чего хотел? – снова считал информацию кудесник.
Пашка собрался с мыслями. Он так и не решился спросить то, что действительно волновало его больше всего на свете.
– Первое – нужно забрать Валентину с Кирюхой.
– Не суетись, они уже дома. Видишь, фонарь у нас – значит, кто-то мне его передал?..
– Второе… – запнулся Пашка. – Мне кажется, что я тебя где-то видел, как будто ты мне знаком в прошлой жизни. Черт, – выругался он, – не могу объяснить.
– А ты смоги, – с нажимом велел доктор.
– Как ты здесь оказался, как ты меня нашел? – выпалил Пашка и сам испугался своей прямоты. – Ты леший, что ли?
Ему показалось вдруг, что Георгий вздохнул с облегчением, будто ждал совсем другого вопроса.
– Ты все еще удивляешься… – разочарованно констатировал доктор. – Я не тебя нашел. Сначала я отправил Валентину с Кирюхой. Они бы тебя ждали неизвестно сколько. Ушли только после того, как я пообещал не приходить без тебя. Потом вот ее отыскал, поймал уже перед трассой, и то потому что она отдохнуть присела и повалилась. Я ее и прихватил. А ты – куда ты денешься… Я эти места как свои пять пальцев знаю, по запаху могу сказать, кто, когда и зачем проходил мимо.