Скажи «да», Саманта
Шрифт:
Замок служил весьма подходящим фоном для церковного базара, его серые каменные стены выглядели мрачно и в то же время величественно. А публика, находившаяся снаружи, была милосердно избавлена от необходимости лицезреть ужасающе пестрые ковры или бархатные генуэзские шторы с причудливой бахромой.
Целая армия садовников, нанятых Баттервортами, регулярно подстригала живую изгородь из тиса. Кусты сирени и жасмина походили на розовато-лиловые и белые благоухающие островки, а высаженные еще моей бабушкой миндальные деревья с их белыми и розовыми цветами казались воплощением поэзии.
Когда леди
— Все это истинно по-английски!
А кто-то другой, точно поддразнивая, возразил:
— Только не говорите мне, Джайлз, что вы не привезли с собой фотоаппарат.
— Пойду-ка я схожу за ним, — ответил мужчина.
К этому времени вся компания приблизилась к помосту, служившему трибуной, и леди Баттерворт не без труда взобралась на него, а мы все сгрудились вокруг, точно стадо овец, пожирая глазами гостей из замка.
Это и впрямь было пестрое сборище, ничего подобного я доселе не видела. Женщины были очень привлекательны, чтобы принадлежать к числу друзей сэра Томаса и леди Баттерворт.
Мужчина, которого назвали Джайлзом, повернулся, чтобы идти в замок, но леди Баттерворт, заметив это, окликнула его:
— Вы не должны уходить сейчас, мистер Барятинский, по крайней мере, пока не выслушаете мою речь!
— Да, конечно! — ответил он с улыбкой.
Это был человек довольно привлекательной наружности, худощавый и элегантный, с темно-каштановыми волосами, которые были откинуты назад и открывали высокий лоб. В разговоре был упомянут фотоаппарат, и я подумала, что человек этот выглядит весьма артистично. Я заметила, что у него длинные пальцы, а на одном из них надет перстень с зеленым камнем.
У нас было достаточно времени, чтобы обозреть компанию из замка, пока папа, прежде чем дать слово леди Баттерворт, благодарил ее за предоставление в аренду земель замка и превозносил ее щедрость и доброту.
Леди Баттерворт, улыбаясь, выслушала эти приятные слова, а затем с воодушевлением призвала всех не жалеть денег на покупки, с тем чтобы избавить церковь от финансовых затруднений, поскольку в будущем году предстоит многое сделать.
Все это я слыхала уже не раз и потому не особенно прислушивалась к ее речам. Я разглядывала гостей замка, и мне все яснее становилось, насколько дилетантски выглядит мой наряд из зеленого муслина по сравнению с платьями приезжих дам. К тому же мне сразу стало ясно, что моя шляпка довольно аляповата и вдобавок велика не по моде: на большинстве дам были маленькие элегантные шляпки, плотно прилегавшие к ушам наподобие шлемов, и из-под них у щек выбивались лишь отдельные завитки волос. Платья на дамах также были гораздо проще и строже, чем мое. В минувшем году талия поднялась чуть выше, но юбка удлинилась, мое же платье было чересчур коротко и чересчур широко.
«Все у меня не так, как нужно», — со вздохом подумала я и стала соображать, как бы мне незаметно спрятаться в кусты, чтобы убрать со шляпки водяные лилии.
Я все еще размышляла над своим внешним видом, когда леди Баттерворт закончила, наконец, говорить, что, естественно, послужило сигналом для шквала аплодисментов.
Затем она приняла букет цветов
Леди Баттерворт здоровалась за руку со всеми продавцами киосков, словно бы и не встречалась с ними всего лишь час назад, когда мы готовились к торговле. Она не жалела денег на покупки, так что бедному папе и гостям пришлось нести за нею подушечки, шерстяные джемперы и купленные ею овощи с ее же огородов.
Когда она дошла до киоска, в котором торговала я, то поздоровалась за руку с моими помощницами, а мне лишь улыбнулась.
— Я знаю, ты весь день хлопотала, Саманта, — снисходительно обратилась она ко мне. — Предложи мне какой-нибудь из этих восхитительных кексов. Я хочу, чтобы выручка пасторского киоска была больше, чем у других.
— Вот этот кекс мы оставили для вас, леди Баттерворт, — сказала я.
— Он выглядит соблазнительно и непременно понадобится нам к чаю. Быть может, ты, Саманта, будешь столь любезна и отнесешь его в замок?
— Да, конечно, — ответила я.
Затем она повернулась и стала решать сложную задачу — купить ли ей еще лавандовых подушечек или остановиться на шарфе, крайне неудачно связанном одной из пожилых деревенских дам.
Я раздумывала, нести ли мне кекс в замок прямо сейчас или подождать, когда подойдет время чая, но тут мои размышления прервал чей-то голос:
— Я как будто слышал, что леди Баттерворт назвала вас Самантой? Это очень необычное имя.
Я удивленно подняла взгляд и обнаружила, что ко мне обращается человек, которого гости называли Джайлзом.
— Да, это мое имя, — довольно глупо ответила я.
Он смотрел на меня так странно, что я почувствовала смущение. Джайлз молчал, и я тоже не знала, что сказать. В то же время у меня было такое чувство, будто сейчас что-то должно произойти.
Расплатившись за кекс и за другие покупки, леди Баттерворт обратилась ко мне довольно резко:
— Я полагаю, Саманта, что тебе лучше отнести кекс в замок немедленно, а не то он может испортиться на солнце, и к тому же здесь полно мух.
— Да, конечно, леди Баттерворт.
Я обрадовалась случаю сбежать отсюда, потому что внимание этого странного человека меня смущало.
Итак, я взяла кекс и, обойдя киоски сзади, направилась к замку. Дойдя до края лужайки, где киоски кончались, я поняла, что иду не одна: Джайлз шел следом за мной.
— У меня жуткое предчувствие, — сказал он с улыбкой, — что нас заставят съесть это отвратительное кулинарное изделие, хотим мы того или нет.
Я хихикнула.
— Леди Баттерворт обожает кексы с глазурью, так что, ей, должно быть, ваша помощь не понадобится.
— Надеюсь, вы правы. Я терпеть не могу сладости.
— Оттого-то вы, наверное, такой худой, — сказала я, не подумав, и испугалась, что он может счесть бесцеремонным с моей стороны столь личный выпад.
Он молчал, и я, чувствуя, что допустила бестактность, спросила нервно:
— Вы собираетесь фотографировать наш базар?
— О нет, это значило бы попусту тратить пленку, — возразил он. — Но я хотел бы сфотографировать вас.