Скажи им, что я сдался
Шрифт:
Ён слушает вполуха после того, как Вер Изу запросто упомянул «вливание». Он косится за Диана. А Диан, хоть и не меняется в лице, но крепко сжимает планшет — ещё мгновение и тот хрустнет. Для них двоих истории о вливании больше похожи на сказки, — жуткие и страшные, — поскольку процедура была запрещена до их рождения. Длился период вливания полтора месяца, однако оставил след — нет, даже скорее несмываемое пятно, — в истории человечества.
Борд тогда только начинала вводиться повсеместно. Конечно же, не все могли её получить. Те, кому отказывали в её вживлении, отправлялись в Серый дом. Так выглядела борьба с перенаселением. Отверженных
Власти расценили подобное «вливание», как способ усмирить негодование отверженных. Никто не закреплял процедуру на законном уровне, но никто её и не запрещал. Однако закрывать на неё глаза стало невозможным, когда процесс вливания усовершенствовали настолько, что связь с Борд можно было скрыть. То есть личность «хозяина» не знал даже человек, которому вживляли чип. С помощью таких «слуг» стали совершаться из ряда вон выходящие вещи. Когда нельзя было понять, кто что творил, город погрузился в нечистоты тёмных человеческих мыслей и полнейшей безнаказанности.
Так процедура вливания перекочевала в статус совершенно точно незаконной и была запрещена.
А Вер Изу сейчас сокрушается тому, что не может ей воспользоваться. Вот так запросто. В отделении полиции.
— Верил, — поправляет его Ён, ища способ прервать нависшую паузу, и напоминает: — Великий Гао мёртв. И если честно, не был он похож на человека, который не понимает, что вокруг него происходит.
— Откуда вам знать? — ухмыляется Изу, но самодовольство быстро его покидает. — Вы разговаривали с ним? — Диан никак не реагирует, а вот у Ёна начинает дёргаться глаз. Столько эмоций — от злости до смятения — за раз ему не осилить. — Ты? — замечает Изу. — Когда?
— Судя по вашим словам, причины уйти у него всё же были, — продолжает Диан. — Удивительно, не находите? Весь мир трясся над ним, как над сокровенным сокровищем, а для вас он был… — теперь запинается Диан, ища подходящее сравнение. — Грязью под ногами?
— Таких, как он, я могу создавать тысячами, — разводит руками Изу.
— Да? Что же не создаёте?
— Как раз в процессе.
— Борд, — Ён отворачивается от говорящих и шепчет: — Последние новости компании Больга Враш. И сразу проведи анализ позитивных и негативных реакций.
Борд молча выдаёт десятки статей. Каждая рассказывает о том, что компания с сегодняшнего дня открывает набор новых талантов. Все написаны в хвалебной форме и в конце поддерживают решение идти дальше, несмотря на смерть Великого Гао.
— Перешли Диану, — командует
Диан получает сообщение моментально. Секунду спустя он бросает тяжёлый взгляд на Вера Изу:
— Планируете сотворить нового Гао?
— Куй железо, пока горячо, — кивает тот. — Многие паразитируют на Гао…
— Но не вы? — уточняет Диан. Вер Изу снисходительно улыбается. — Прошу продолжайте. Просто хотел уточнить, пока вопрос не затерялся в вашем монологе.
— Гао — мой, — мягко отвечает он. — Я не паразитирую на нём, я — его хозяин. И теперь вылезли эти попрошайки и давай создавать его копии! Как они называют своих выродков? А! «Последователь Гао». Но зря они это затеяли. Знаете, что действительно возымеет эффект? — Изу смакует каждое слово. — Когда я, создатель пастуха для этих глупых овец, приведу им нового, как истинного последователя. У меня, как-никак, есть репутация.
— Которую вам сделал Гао, — добавляет Диан.
— Я тот, кто сотворил его, — повторяет Вер Изу без улыбки. — Ты ведь второй сын кандидата Ширанья? — резко возвращается к разговору с Ёном он. — Подсовывая тебя в это дело, он пытается отомстить мне? Решил поиздеваться? Не с тем игру затеял.
— Чт…
Однако Диан перебивает Ёна.
— У господина Ширанья есть причины вас недолюбливать? — спрашивает он.
— Конечно, — откидывается на спинку стула Изу. — Любому кандидату нужна помощь, как в плане средств, так и продвижения. И каждый знает, что тот кандидат, который заручится моей поддержкой, победит. Почему? — он выдерживает небольшую паузу. Никто не отвечает, и он говорит: — Потому что моя поддержка означает поддержку самого Великого Гао.
— Вы отказались помочь господину Ширанья? — уточняет Диан. Ён на каждом вопросе никнет сильнее. — Почему?
— Не люблю, когда окружающие меня люди сами принимают решения. А я наслышан, что господин Ширанья как раз из такого типа.
— А как же Гао? — встревает Ён. — По каким причинам вы терпели его, а не заменили кем-то… — в размышлениях он корчит рожу, но из-за маски видны только глаза. И судя по ним, он выглядит так, будто посмеивается на чушь, которую несёт человек, сидящий напротив него. Ён видит своё отражение в пыльном окне. Сколько они сидят за расспросами? Тусклое от уличной дымки солнце успело перекатиться на другую сторону здания. — … более податливым.
Вер Изу теряет всякое самодовольство. Он снова медленно выходит из себя. Видно, как от злости у него скулы сводит.
— Когда встречались? — Его голос сочит раздражением. — Чего он тебе наговорил?
Теперь Ён он свободно откидывается на спинку стула. Самому странно, но он попал в точку. Гао, оказывается, не кукла, читающая выданный ему текст и бездумно улыбающаяся в камеру. У него был характер, причём не самый лучший, судя по реакции Вера Изу. Могли ли их интересы разойтись? Тогда…
Ён останавливает себя. Перед глазами оживает толпа людей, готовых растоптать друг друга на похоронах. Их разум полон иллюзий. Их хрупкие надежды держатся на образе единственного, кто всегда поймёт и примет, на Великом Гао. Привлекая к делу Вера Изу, полиция рискует получить беспорядки и город трупов. Если же Вер Изу не имеет отношения к смерти Гао, тогда под удар попадает компетенция следователей да и всех правоохранительных органов в целом.
И что же получается? Правда о смерти Великого Гао навсегда будет сокрыта ради благополучия людей, которые ему — без преувеличения — поклонялись?