Скажи миру – «нет!»
Шрифт:
– Я литовец, а Велло – эстонец.
– Значит, без русского – никуда, – понимающе сказал я.
Похоже, они разозлились. Да не похоже, а так явственно, что я еще раз решил – убьют. Но вместо этого меня просто толкнули в спину – и расступились.
Оказывается, пока мы беседовали о лингвистике, из ворот вышел еще один персонаж. И теперь стоял вне круга, разглядывая меня.
Это был мальчишка постарше меня – и повыше, с длинными светлыми волосами, перехваченными кожаной лентой. Одна прядь словно бы специально падала на правую сторону лица до самого подбородка. Из «земной» одежды на нем оставались только
Видимый синий глаз мальчишки изучал меня пристально и невозмутимо.
– Марюс Гедрайтис, – сказал он. – Я вождь этих людей. Это я хотел, чтобы ты пришел.
– Я пришел, – ответил я, – и без оружия. Отпусти девчонку.
– Ты русский? – вместо ответа спросил он.
– Да.
– Откуда?
– Ты не знаешь, это маленький город… Отпусти девчонку.
– Я не люблю русских. – Он словно не слышал меня. – Они из моих мест живыми не уходят.
– Послушай. – Я внезапно ощутил сильную усталость и захотел спать. – Я бы мог прийти сюда не один. Я мог бы сжечь вашу хибару. И устроить бойню. Но мы не хотим драться с вами или задерживаться на ваших, – я выделил это слово, – землях. Янис – тот парень, которого я убил, – напал на нас первым. Мы вам ничего не делали. Отдай девчонку, и мы уйдем.
За моей спиной засмеялись. Синий глаз обратился туда – смех отрезало, как ножом. Мальчишка вновь неспешно перевел взгляд на меня.
Неприятный взгляд. Взгляд…
Да, понял я. Он ненормальный. Из тех шизиков, которые способны подчинять себе волю других людей и лепить из нее что им угодно.
– Ты хочешь меня убить? – прямо спросил я. – Тогда ты получишь войну. Уверен, что сможешь ее выиграть? Лучше отпусти девчонку, и мы уйдем.
Марюс улыбнулся. Хорошо так, по-доброму.
Страшно.
– Ее отпущу. Как обещал. Но тебя убью.
Краем глаза я увидел, что в воротах стоят несколько девчонок – тоже с оружием. Безоружной среди них была одна Танька – светловолосая девчонка, такая же рослая, как и моя подружка, держала у ее бока широкий нож.
Татьяна глядела на меня остановившимися от ужаса глазами. Я ободряюще кивнул ей и вновь повернулся к Марюсу:
– Убить? Мою жизнь в обмен на ее? – Марюс кивнул. Я пожал плечами: – Хорошо. Я согласен.
– Олег! – закричала Танюшка. – Не смей! Не смей, слышишь?! – Блондинка дернула ее обратно и быстрым движением приставила нож к горлу. Танюшка закрыла глаза и оскалилась в гримасе отчаяния.
У меня перехватило дыхание, и Марюс поймал мой взгляд. Это было плохо – его глаз коротко сверкнул, и он, не поворачиваясь, скомандовал:
– Райна, убей ее. И его – убейте.
Он понял, что меня нельзя оставлять в живых – и Танюшку нельзя отпускать тоже. Прочел по глазам.
А я подумал, что, даже если меня сейчас ударят в спину несколько клинков, если Марюс выставит навстречу свой (а он успеет!) – я все равно успею добраться до него. И напружинился, чтобы сделать это – последнее в моей жизни дело…
Будем друг друга любить —Завтра нас расстреляют.Не пытайся понять – зачем,Не пытайся понять – за что.ПоскользнемсяСергей даже не пытался никого оставить в лагере – ни раненых Саню и Олега Крыгина, ни девчонок. Только морщился, когда Андрей Альхимович орал на Арниса и Кольку, что они дебилы и что должны оставаться, а до этого не должны были бросать Олега. Логики в этом не было никакой. Поэтому Сергей подошел и дернул Андрея за плечо:
– Хорэ тебе. Спешить надо, а мы тут отношения выясняем.
Андрей опомнился. Никто толком не знал, что за противник им встретился, даже не знали, где располагается вражеский лагерь.
Знали одно – друзей надо выручать, чего бы это ни стоило.
– Хоть бы знать, с кем дело имеем. – Санек проверил двустволку, которую отдал ему Колька. – Патроны давай сыпь в карман…
– Ты особо не трать. – Колька с плечом, перевязанным уже по-настоящему, озабоченно следил за его действиями.
– Не бэ. Ни одна картечина даром не пропадет по махновским гадам…
– Давайте скорее! – бушевал Сморч. – Ну чего ждем, бежать надо, их там, может, уже это…
Девчонки дружно поперли на Сморча, угрожая физической расправой, снова поднялся гвалт, и Сергей заорал, срывая голос, команду на выступление.
– Вадим-то где у нас? – уже на ходу спросил Игорь Басаргин. – А если тоже в ловушку попал?
– Не ной, Басс, – хмуро сказал Сергей.
И мрачно лязгнул палашом в ножнах.
Рукой в перчатке я перехватил лезвие нацеленного мне в грудь меча. Глаза хозяина клинка округлились, он дернул оружие на себя, но вяло, а остальные вообще не прореагировали – не ожидали! Я швырнул прибалта через себя, пригнувшись и одновременно вырвав у него меч, который полетел в светловолосую Райну, размахнувшуюся для удара в бок Танюшке!
Я не мог убить девчонку. Ну никак не мог! Но меч ударил Райну рукоятью в лоб, и она рухнула наземь, разбросав руки и выронив нож. Танюшка оттолкнула – ногой – еще одну, подхватила из ее ножен длинный нож. Я уже бежал к ней, на ходу уклонившись от брошенного топора. Поднял меч и, ощутив спиной резко ходящие лопатки Танюшки, испытал невероятное облегчение – словно все уже кончилось.
– Ты цела? – спросил я через плечо.
– Да, – выдохнула Танюшка. – Я знала, что ты придешь.
– Не бойся, все будет хорошо.