Скажи мне, кто твой враг…
Шрифт:
– Где вас носит? – окрысился он. – Сколько можно ждать кофе!
Недоуменно подняла брови, хотела напомнить о выпитой полчаса назад чашке, но не стала.
– Сейчас принесу, хассаби, простите.
В некоторых случаях лучше не спорить.
Бочком проскользнула мимо подозрительно поглядывавшего Лотеску – не иначе догадался, что подслушивала, – поздоровалась с Синглером и загремела посудой. Не вмешивайся в чужие дела, Магдалена, больше получишь и дольше проживешь.
2
– Вот! – с гордостью
Какими правдами и неправдами забралась в тот салон, лучше промолчу. Чего только не сделаешь ради любимой работы! Мне, к примеру, пришлось пожертвовать растительностью на теле.
Лотеску поднял голову и мельком глянул на папку, из которой торчал кончик изобразительной карточки мошенницы. В последнее время он на редкость рассеянный, вечно погружен в свои мысли.
Меня терзало любопытство. Что в желтом пакете, который передали начальнику из лаборатории? Эксперты надежно запечатали, вскрывать побоялась. Полагала, хассаби даст поручение, проливающее свет на содержимое, но увы! Пришлось с головой погрузиться в расследование и задушить любопытство в зародыше.
Хм, занятно! Начальник с ловкостью фокусника сунул в карман очередной конверт. И как – чтобы не заметила. Выудил из-под стопки бумаг. Значит, секретное. Обидно, хассаби обычно посвящал в личные дела, доверял. Как раз закончила писать вежливый отказ его сестре, которая звала на очередной благотворительный вечер. Начальник их терпеть не мог: «Не то чтобы я ненавидел детей или бедных, но жертвовать временем и деньгами не готов». Черновик валялся в папке текущей корреспонденции, осталось отредактировать и отдать хассаби, чтобы переписал своей рукой.
А еще его подружка. Звонки нынешней, Розалинды, порядком достали. Она женщина красивая, но глупая. Вечно надутые губки, мысли только о развлечениях. Актриса, что с нее возьмешь! Посредственная наверняка. Афиши, разумеется, твердили иное, а Лотеску отбил ее у другого аристократа, но, руку даю на отсечение, дольше месяца красотка в его в жизни не задержится. Сегодня она трижды рвалась поговорить с Лотеску, и трижды я ее отшивала.
Любовницы… Сколько их там было? Подозреваю, счет шел на десятки. И в конце отношений каждая жаждала переговорить с хассаби с глазу на глаз, приходилось вежливо выпроваживать, стойко снося оскорбления. Лотеску не терпел все, что причиняло неудобства, а я, как хороший работник, тщательно охраняла его покой. Ну, и получала премиальные вместо выговоров. Словом, хотела бы, такой компромат на начальника собрала, мог бы письмо показать.
Лотеску рассеянно пробежал глазами отчет и кивнул. Создавалось впечатление, будто не видел ни слова. Может, опять голова болит, шарфик достать? Трогательная забота о начальнике! Мне несложно, даже приятно. При всех недостатках – перечислять долго! – Лотеску хороший руководитель. И паршивый мужчина, никогда бы не завела с таким роман. Вспомнить хотя бы несчастную девчушку из ведомства, которая со слезами на глазах просила о встрече, вспоминала, что хассаби шептал во время…хм… совещаний в узких кругах. Теперь доподлинно
– Хорошо, – наконец отмер Лотеску и вернул бумаги, – отдайте начальнику отдела, пусть оформит. Оплата после проверки, стандартная.
Определенно, его что-то тревожило – хассаби смотрел мимо меня и хмурился.
– Сегодня поедете со мной в ведомство.
Вздрогнула и часто-часто заморгала.
– Зачем?
Действительно, я не отношусь ни к старинным друзьям, ни к выпивке, ни к девочкам, мое место в приемной, стеречь пустой кабинет. Шучу, конечно. Когда Лотеску нет, я либо работаю, либо читаю. Сегодня как раз новый журнал принесла, о модных новинках.
– Странный вопрос, Магдалена, – Лотеску барабанил пальцами по столу. – Работать, наверное.
– А разве вы?..
Стоп, язык прикуси, а то едва не ляпнула: «Разве вы туда не новеньких секретарш пользовать едете?»
– Что – я? – нахмурился начальник.
Для сходства с шайтаном ему не хватало огненных глаз и сдвоенного хвоста. Кто же успел испортить ему настроение? Очередная анонимка? Ха, да это не Лотеску, а отправителю впору бояться кары. Горе-злоумышленники полагали, написали, позвонили и все? Угу, а им экспертизу почерка, повестка в суд. Нет, определенно, не анонимка, чихать Лотеску хотел на угрозы.
Скосила глаза, силясь разглядеть краешек бумажного пакета, заманчиво торчавшего из ящика. Начальник мгновенно захлопнул и запер ящик – почувствовал нездоровый интерес.
– Ну, что я? – хмуро повторил он, убрав ключ в карман пиджака.
В кабинете запахло грозой, пришлось на ходу врать.
– Занимаетесь важными секретными делами, обсуждаете план развития инспекции, просматриваете циркуляры.
Лотеску хмыкнул и покачал головой.
– Вторая попытка.
Прозорливый, зараза! Только не признаюсь.
– Магдалена, вас выдают глаза, – начальник откинулся на спинку кресла и заложил руки за голову. – Не пытайтесь взломать замок и поделитесь, наконец, правдой. Что думают обо мне подчиненные?
Виновато потупилась и неохотно призналась:
– Ну, все знают, зачем вы в ведомство ездите. Сегодня, наверное, тоже в инспекцию не вернетесь, если, – глубокий вдох, – мрачнее тучи и перестали доверять собственному секретарю.
– Даже так? – цокнул языком Лотеску. Глаза зло прищурились. – И кто кроме вас сделал сие гениальное открытие?
Напряженно молчала, в полной мере осознав смысл пословицы: язык – враг мой. Вот кто просил открывать рот! В итоге мнусь, как школьница в кабинете директора, только покрасневших щек не хватает. Интересно, хассаби лично оформит увольнительный лист или ограничится лаконичным: «Вон!»
– М-да, – взгляд Лотеску чуть потеплел, пальцы расцепились, – если бы не личные качества, стали бы начальником отдела! Наблюдательность и умение делать выводы на высоте.
– Откуда вы знаете, что мы сделали одни и те же выводы? – вновь ступила на скользкую дорожку.