Сказительница
Шрифт:
— Действительно! Лучше зашей рану, пока он без сознания, Джойсана!
Кивнув в знак согласия, Мудрая Женщина принялась за работу, снова очистила рану, потом соединила ее края, стянула их вместе и зашила осторожными точными стежками, завязывая каждый отдельно.
— Эйдрис, мне не терпится узнать всю историю, — говорила Джойсана, работая и не поднимая головы.
Сказительница вздохнула.
— Так много произошло, что я не знаю, с чего начать! О, Джойсана… мы должны спасти Монсо, если это возможно. Это конь Алона… а Алон сейчас может быть в страшной опасности!
Джойсана быстро искоса посмотрела на нее.
— Кто такой Алон?
Эйдрис ничего не могла с собой поделать: она покраснела. Фирдун и Хиана, сидевшие поблизости, задумчиво переглянулись.
— Алон… — краснея, начала девушка. — Он… он хозяин Монсо, этого кеплианца. Он мой друг.
Мудрая женщина слегка улыбнулась и ласково посмотрела на свою приемную дочь.
— Друг, — мягко повторила она.
Эйдрис была очень занята, проверяя, плотно ли закрыта фляжка.
— Он посвященный и помог мне в поиске лекарства для Джервона. — Она похлопала по карману куртки Алона, в которой лежала шкатулка. — У меня оно с собой. Милостью Гунноры оно…
Она услышала стук копыт на ступеньках и повернулась. Все повернулись и увидели спускающегося Керована. Повелитель Кар Гарудина принадлежал к Древней Расе; к тому же он был явно не совсем человеком. Глаза у него янтарного цвета, с косыми необычными зрачками, а ноги заканчивались не ступнями, а копытами. Во всем остальном он был человеком, с черными волосами и лицом, типичным для представителя Древней Расы. Эйдрис раскрыла рот и снова закрыла.
— Керован, ты не должен выходить из-под защиты! Может быть, как раз сейчас Яхне заколдовывает тебя!
— Я не мог оставаться внутри! — раздраженно ответил ее приемный отец, крепко обнимая ее при этом. После опасностей ночи замечательно было ощутить его силу и тепло. Эйдрис, прижавшись к нему, почувствовала, что вот-вот снова потекут слезы. Но тут он отстранил ее и посмотрел в лицо. — Эйдрис… Дочь… ругай меня, если нужно, но во имя Девяти Слов Мина, скажи, что произошло сегодня ночью!
Джойсана тщательно завязала последний узел, потом, нахмурившись, посмотрела на мужа.
— Керован, — строго сказала она. — Эйдрис говорит, что ты в опасности. Ты не должен…
Он нетерпеливо покачал головой.
— Неужели я должен сидеть взаперти, когда опасность угрожает моей семье и дому, Джойсана? — Керован повернулся к приемной дочери и положил руку на рукоять меча. — Кто такая эта Яхне, о которой ты говоришь? Чем она нам угрожает? — спросил он. И сразу стало видно, что много лет ему пришлось воевать.
Сказительница молча старалась привести в порядок события прошедших дней. А пока она молчала, Джойсана накрыла спящего кеплианца одеялом и повернулась к мужу. Неожиданно Мудрая Женщина напряглась и с криком отчаяния показала куда-то за его спину.
— Керован! Смотри! — воскликнула она.
Эйдрис смотрела широко раскрытыми глазами. На камне вокруг копыт Керована медленно возникала темная дымка — та самая, которую она так хорошо разглядела в пещере Яхне!
— Керован! — ахнула она, показывая. — Это заклинание Яхне!
Джойсана устремилась вперед, протягивая руки к мужу, но он отстранил ее и посмотрел на пурпурный туман, колеблющийся у ног.
— Нет, госпожа! — приказал он тоном, который не терпел возражений. — Не пытайся коснуться меня, иначе тоже будешь захвачена.
Эйдрис чувствовала себя как в кошмаре, от которого не может очнуться. Она в бессильном отчаянии ломала руки.
— О, Керован… ты можешь прекратить это? Не позволяй ей забрать тебя!
Керован медленно поднял руку, он словно манил, но этот жест не был направлен ни на кого из присутствующих.
— Да, — немного погодя ответил он спокойно. — Я могу это остановить. — Странные нечеловеческие глаза лорда словно засветились изнутри, он запел на древнем языке.
Пораженные зрители увидели, как рядом с наследником повелителя грифонов начала возникать сверкающая фигура. Эйдрис разглядела свирепую голову, напомнившую ей о Стальном Когте, потом большую поднятую лапу. Рыжевато-коричневая задняя часть туловища напоминала льва, передняя — орла.
Нечеловеческие глаза горели янтарным блеском… это были глаза Керована. Но остальное — невероятное, смутно видимое тело посланника Ландисла, охранника и защитника замка, грифона Тельфера. Всю жизнь Эйдрис слышала рассказы о том, как Ландисл, грифон-повелитель, и Тельфер, его слуга, защищали Керована и Джойсана в их приключениях… но до сих пор ни разу не видела, чтобы наследник грифонов призывал на помощь охранного духа.
Медленно, почти презрительно теневая фигура Тельфера подняла массивную лапу и провела ею по сгущающемуся туману, разорвав его колдовское кольцо.
Неожиданно и туман, и теневая фигура исчезли. Керован стоял невредимый, широко расставив копыта.
Эйдрис с радостным криком шагнула вперед, обняла приемного отца и прижала к себе. Остальные члены семьи толпились вокруг с возбужденными восклицаниями.
— Ты… ты разорвал заклинание, — наконец выговорила Эйдрис, отступая и глядя на Керована. — И так легко… А ведь сам Динзил не смог помочь себе. — Она нахмурилась, думая о том, с каким трудом добиралась до Керована, чтобы предупредить его, вспомнила Глубокую Воду, падение Монсо… и самое страшное — расставание с Алоном. Неужели все это было зря? — Может… — Голос ее дрогнул. — Может, мое предупреждение не было нужно. Может, мне не следовало покидать Алона…
Джойсана, которая стояла возле мужа, одной рукой обняла приемную дочь. Мудрая Женщина покачала головой.
— Это не так, Эйдрис, — серьезно сказала она. Керован повторил жест жены.
— Моя госпожа права, Эйдрис, — сказал он. — Я был предупрежден и потому смог преодолеть заклинание, когда оно грозило захватить меня. Если бы ты не пришла сегодня, чары этой Яхне захватили бы меня во сне и неподготовленным… — Он мрачно покачал головой. — Не сомневаюсь, я был бы захвачен.
— Тебе нужно многое нам рассказать, сестра, — сказала Хиана. — И ты говорила, что Алон в опасности…