Сказка для Алисы
Шрифт:
Несмотря на то, что на этот раз старый клоун был почти трезв, Алина все равно так ничего от него и не добилась. Разве что стала волноваться еще больше – в ответ на ее расспросы Иван Степанович клялся, что Анна Николаевна никогда на репетициях ничего не резала. Да и репетиций этих, как и гастролей, у бабушки оказалось гораздо меньше, чем она говорила.
«Поверь мне, Алиночка, никогда такого не бывало! – уверял девочку старый клоун. – Точно тебе говорю! Она этими своими штуками могла с закрытыми глазами жонглировать!..
Уверенность старика понемногу передалась и Алине, и, желая укрепить это чувство, она приняла приглашение попить чаю у него в гримерке.
Никто не знал столько анекдотов на любые темы, а еще смешных историй про цирк, как Иван Степанович. А еще он очень гордился, что был знаком с самим Никулиным, и не упускал случая про это рассказать, особенно после стаканчика портвейна…
Часа полтора пролетели незаметно. Уже собираясь уходить, Алина вдруг схватилась за виски и без чувств рухнула на пол.
Если бы не Иван Степанович, который неуклюже пытался ее подхватить, она бы, наверное, разбила себе голову. На крики старого клоуна сбежался народ, но девочка пришла в сознание. Взгляд у нее был ошарашенный, но при этом она лепетала, что с ней все хорошо, и умоляла не вызывать скорую.
…Она и сама не заметила, как что-то особенное проникло в ее сознание и, до поры до времени, притаилось там…
Иван Степанович отвез Алину домой, и пробыл там до тех пор, пока девочка окончательно не пришла в себя.
Поблагодарив за все бабушкиного друга и проводив его, Алина рухнула в кресло. Из ее закрытых глаз текли слезы.
Она раз за разом прокручивала в голове сон наяву, который промелькнул за секунду до того, как она потеряла сознание. Видение в мельчайших деталях врезалось в память: поросшая редкой травой степь, фигура ее бабушки, удивленное лицо какого-то незнакомца в странной одежде… И взрыв… Взрыв прямо в том месте, где они стояли… С ослепительной вспышкой и огромным облаком поднятой пыли, которая закрыла солнце…
Два дня прошли как в тумане. Большую часть времени девочка лежала на кровати, невидящими глазами уставившись в бормотавший что-то телевизор.
На третье утро Алину разбудил звонок в дверь. С замершим сердцем она бросилась в прихожую и дрожащими руками стала открывать замки.
Дверь распахнулась. Перед Алиной стоял незнакомый мужчина, но уже в следующую секунду она узнала человека с нарисованного бабушкой портрета…
Глава 2. Медальон
В парке играл духовой оркестр. Вечерело,
Он сидел на лавке, вытянув вперед правую ногу, которая так толком и не гнулась после ранения.
– Папа, держи! – пробегавшая мимо дочка сунула ему в руку эскимо, а сама полетела вслед за сестренкой, туда, где в воздухе колыхались воздушные шары.
Коленки у дочки уже были в ссадинах, потому он крикнул, чтобы девочка была осторожнее.
И тут высокий плечистый мужчина в бескозырке, который прошел было мимо под руку с белокурой девушкой, резко обернулся, и, после секундного замешательства, кинулся к нему, раскрыв объятия:
– Федор Сергеич, вы?! Как вы здесь?…
– Ленька?! – сидевший на лавке с улыбкой протянул руку, и с этим пожатием поднялся. Они обнялись. – Вот где точно не ждал тебя увидеть! Ты же в Одессе…
– А вы на Урале! А глядишь, и оба здесь! Какими судьбами?
– Перевели сюда, в академию. Так что теперь я москвич, можно сказать… – Федор Сергеевич улыбнулся.
С любопытством они разглядывали друг друга.
– А вы не изменились совсем! Даже седины не прибавилось… – наклонил голову Ленька.
– А вот тебя самого не узнать – совсем взрослый стал! Как тебя по батюшке? Леонид Семенович?
– Да какое там! – Леонид со смехом махнул рукой. Тут он обернулся: – Лида, иди сюда! Это командир мой, Федор Сергеевич Калугин!
Белокурая девушка тут же подбежала и с улыбкой протянула руку.
– Очень рада! Наслышана о вас…
По всему было видно, что нрав у нее веселый.
– Мы проездом в Москве – к родителям Лиды едем. Вот, сегодня утром приехали… – чуть смущенно говорил Ленька.
Тут к ним подошла женщина в зеленом платье, со спокойным и добрым взглядом больших серых глаз. С ней были две очаровательные девчушки, у каждой из которых было по воздушному шарику. Младшая пыталась слизать со щек следы мороженого, пока мама не стерла их носовым платком.
– Это Леня, а это Лида… А это Наташа, моя жена, а это Женька и Зоя, – в глазах Федора Сергеевича светилось счастье. – Девчонки! Вот тот мальчик, что мне жизнь спас!
Растерянные лица дочек, которые никак не могли понять, где тут «мальчик», вызвали всеобщие улыбки.
Они, все вместе, неторопливо гуляли по парку, смеялись и шутили, и расстались, когда почти стемнело.
Неожиданная встреча с бывшим юнгой очень обрадовала Федора Сергеевича. После войны виделись они лишь однажды, да и то давно… Он любил Леньку как сына. Мальчишка был толковый и совершенно бесстрашный, и девять лет назад командир ценил его, четырнадцатилетнего пацана, выше многих бывалых матросов…
Федор Сергеевич с семьей жили в недавно построенной трехэтажке. Балкончик был небольшой, поэтому после ужина он с кисетом вышел во двор.