Сказка для Белоснежки
Шрифт:
– Мне просто захотелось побыть одной. Зря волновались.
– Ты становишься прежней Виолеттой, – с горечью сказала Синтия.
Она давно заметила, что младшая сестра довольно остро реагирует на намеки о прошлых нелицеприятных поступках. Вызвать чувство вины в своем противнике – залог успеха. Однако сегодня Виолетта твердо решила подтвердить свой статус взбалмошной младшей сестры.
– Синтия, у нас гости. Поскольку я не говорю по-испански, будь добра, прикажи подать сюда пиво. А теперь я хотела бы остаться наедине с доктором Соулом и инспектором Доусоном. И перестань задавать мне глупые вопросы.
Синтия открыла рот, чтобы что-то сказать, но передумала. Она подтолкнула Гарольда к двери и сама пошла прочь из гостиной.
– Пиво принесут, – бросила она, даже не обернувшись.
Мартин Соул и инспектор Доусон посмотрели на Виолетту не без восхищения.
– А вы здесь уже наводите свои порядки, да? – рассмеялся Доусон. – Так держать!
Виолетта смущенно улыбнулась. Она не считала, что заслужила похвалу, и тем не менее ей было приятно, что Мартин Соул так смотрит на нее.
– Мы болтали о пустяках там, в ресторане, – сказал Доусон. – Однако вы, наверное, понимаете, что я не просто так сюда приехал.
Виолетта кивнула. Она не забыла об обещании Доусона приехать к ней и поговорить о чем-то очень серьезном.
Доусон взглянул на дверь. В гостиную вошла служанка с подносом в руках. Расставив на столике три бутылки холодного пива и бокалы, она удалилась. Доусон встал, подошел к двери и закрыл ее. Возможность подслушивания практически исключалась.
– Дорогое пиво, – произнес Доусон, усевшись на место. – Впрочем, в вашем доме все дорогое.
Он разлил пиво по бокалам, сделал глоток и крякнул от удовольствия.
– Итак, начнем нашу беседу, – сказал инспектор Доусон, с видимым сожалением поставив стакан на стол. – Что вы вспомнили, Виолетта?
– Практически ничего. Когда я вошла в дом, то сразу же указала, где находится моя комната, вот и все.
– Вы хотите сказать, что ничто не вызвало у вас воспоминаний? – с профессиональным интересом спросил доктор Соул.
Виолетта покачала головой.
– Сегодня, когда я гуляла по городу, он показался мне смутно знакомым. А в нашем саду я нашла свою любимую беседку.
– А люди, которые вас окружали, вы с ними виделись?
– Синтия пригласила на вечеринку нескольких наших близких знакомых. Однако ничего у меня не вышло. Я их не помню.
Доусон достал из кармана блокнот и огрызок карандаша.
– Будьте так любезны, назовите имена гостей.
– Не понимаю, зачем это вам, – произнесла Виолетта, задумчиво глядя на него.
Доусон взглянул на Мартина Соула и шепотом сказал:
– Думаю, что ничего нельзя скрывать от вас. Тайны могут привести к весьма неприятным и непредсказуемым последствиям. Будет лучше, если вы узнаете то, что знаем мы, и тогда, возможно, сможете нам помочь. Видите ли, Виолетта… Можно, я буду звать вас по имени? Так вот, видите ли, Виолетта, я провожу одно расследование… оно касается вас… Однако я не имею никаких прав действовать здесь, в этом городе, поэтому мне и нужна ваша помощь.
– Я все еще ничего не понимаю.
Доусон задумчиво пожевал нижнюю губу, подыскивая нужные слова.
Виолетта смотрела на него с недоумением. Она и не хотела знать никаких тайн, их и так было слишком много. Однако инспектор
– Виолетта, – продолжил он, – вы выяснили, как оказались в нашем городке?
Она покачала головой.
– Нет, Синтия сказала, что я уехала, не предупредив, куда направляюсь и как долго буду отсутствовать.
– А кто такой Карл Гэллагер?
– Кто?
Виолетта смотрела на инспектора, как на сумасшедшего. Доктор Соул не выдержал. Он поставил на стол свой лишь наполовину опустевший бокал и обратился к Доусону:
– Не ходи вокруг да около, Фред. Лучше сразу скажи как есть.
Доусон вздохнул. Он чувствовал себя великим сыщиком, чуть ли не Эркюлем Пуаро, наслаждался своей речью, полной таинственности, а его так грубо прервали!
– Ладно, – проворчал он, – уговорили. На имя Карла Гэллагера, дорогая Виолетта, была арендована ваша машина. Та самая, что свалилась вместе с вами в пропасть. Мы не знаем, кто этот человек. Если начнем искать, то, думаю, людей с таким именем окажется немало. В соседнем городке никакого Карла Гэллагера нет. Здесь, в этом городе – я посмотрел по телефонному справочнику, – людей с таким именем двенадцать. Мне придется прибегнуть к помощи местной полиции. А я бы не хотел этого делать до последнего момента. Я поставил их в известность, что мне, возможно, понадобится их содействие, но местный инспектор, конечно, не в восторге. – Доусон раздраженно фыркнул.
– А при чем здесь какой-то Карл? – спросила Виолетта.
– Ваш автомобиль оказался сильно поврежден, – пояснил Доусон, – и все же мы смогли определить, что у него не в порядке тормоза. В бюро проката мне поклялись, что все их машины в исправном состоянии. И я им верю. Они работают больше десяти лет, и ни разу никто не пожаловался. А тут вдруг такое!
– К чему вы клоните? – рассердилась Виолетта. Ей до безумия надоели его пространные речи. Она чувствовала себя последней тупицей, так как никак не могла сообразить что к чему.
– Я бы предположил, что вас пытались убить, Виолетта, – вдруг сказал доктор Соул, опередив Доусона.
Она посмотрела на него, как на ненормального. Они приехали сюда только для того, чтобы рассказать ей глупую шутку?
– Бред! – заявила Виолетта.
– Не хочу вас расстраивать, – сказал Доусон, – но это правда. Вы не проехали и сотни миль, когда рухнули в пропасть. В бюро проката утверждают, что вы путешествовали с мужчиной. Туда вы приехали на его машине. Дело было вечером, уже под закрытие проката, так что мужчину помнят смутно. Говорят только, что он был долговяз, с недельной щетиной и с оттопыренными ушами. Негусто, правда? Уверен, что его вряд ли можно будет опознать. Достаточно сбрить бороду – и вы до неузнаваемости измените свою внешность.
– Не могу судить, – улыбнулась Виолетта. – Никогда не носила бороды.
Напряженная обстановка несколько разрядилась. Гости заулыбались.
– Вас не пугает мое заявление о том, что вас пытались убить? – спросил Доусон.
– Мне трудно в это поверить, – призналась Виолетта. – Возможно, у меня были враги, но пока нет никаких шансов, что я вспомню об этом. Нужно подождать, пока память вернется, а потом я отвечу на все ваши вопросы.
– Потом может быть слишком поздно, – неожиданно сказал Мартин Соул.