Сказка для волка

Барбуца Евгения Васильевна

Я опешила. Это что сейчас было? Растерянно наблюдаю за тем, как Саша открывает окно и внаглую выкидывает мое добро.

— Еще раз учую от тебя запах табака — накажу. — Он был зол.

Я прониклась. Честно. И курить как-то расхотелось. И вообще, давно пора спортом заняться. Хочу к дяде.

Видя мой испуг, он смягчился, перестав хмуриться, и даже взгляд изрядно подобрел.

— Руслана, объясни мне, зачем ты поперлась с этой идиоткой? — Его ласковый тон звучал особенно издевательски в своей снисходительности. — Я понимаю, эта кукла, у нее, по слухам, никогда мозгов не было,

но ты-то куда полезла?

Меня задели столь грубые слова в адрес мертвой Машки. Господи, она ведь действительно умерла.

— Я думала, что смогу ее уберечь, — буркнула я.

— Думала она, — хмыкнул он. — Хорошо хоть мне догадалась позвонить, хрен бы кто другой помочь смог. Значит, так, о произошедшем никому ни слова, особенно Борису.

Раскомандовался.

— Ты ответишь на мои вопросы? — нетерпеливо встряла я.

— Ру, запомни, старших перебивать невежливо. — Он посмотрел на меня, как на дитя неразумное. — Ты еще не готова к правде.

— Это я-то не готова?! — взвизгнула я.

Саша поморщился.

— Руслана, ты пытаешься вывести меня на откровенность, не желая ничего давать взамен.

— Что я могу предложить тебе? — искренне удивилась я. Но подобный поворот не был для меня неожиданностью.

Мы затормозили. А вот и мой родной подъезд.

— Мне нужна твоя кровь. — Он открыл бардачок, где я обнаружила запакованный одноразовый шприц.

— Нет, — не раздумывая, мотнула головой.

Мне строго-настрого было запрещено сдавать кровь, даже на анализы. Дядя подробно объяснил причины.

— Вот видишь? — Он невесело усмехнулся. — Сотрудничать добровольно ты не желаешь.

Он протянул руку к моим волосам, сначала ласково погладил меня по затылку, а потом резко схватил за волосы и притянул мое лицо ближе к своему. Глаза в глаза, совсем недолго, но мне хватило, чтобы раз и навсегда уяснить для себя, что легкая жизнь для меня кончилась.

— Иди домой. Из квартиры ни шагу. — Его горячее дыхание касалось моих губ. — Поняла?

Кивнуть я не могла по понятным причинам.

— Да, — всхлипнула я, не то чтобы мне было так уж больно, но все равно приятного в такой хватке мало.

— Незнакомых тебе людей не впускай. Завтра я приеду к тебе, и мы поговорим.

— Скажи только, эти монстры — они ведь были реальными? — прошептала я.

— Да, — просто ответил он и отпустил меня.

Молча, чуть пошатываясь, я выбралась из его машины и направилась домой. Дядин «мерседес» уже стоял во дворе, но самого его в машине не было. Значит, Саше доверяет. Или у него другие мотивы?

Назаров решил проводить меня до двери. Забавно.

— Охраняешь? — ядовито поинтересовалась.

— Да, — улыбнулся он. Только сейчас заметила, что улыбка у него лучится обаянием. Это с его-то зверской рожей? Впрочем, зря я так, лицо тут ни при чем, скорее уж нечеловеческие глаза.

Консьержка проводила меня внимательным взглядом, на Сашу старалась не смотреть. Вскоре мы скрылись в лифте. Вот тут я начала нервничать по-настоящему. Замкнутое помещение, слишком мало пространства. Я чувствовала запах Саши, и, что странно, мне он нравился. Кожа покрылась мурашками, волосы на затылке, кажется, начали

шевелиться, а кончики пальцев покалывало от желания прикоснуться к этому мужчине. Это что еще за ненормальная реакция на страх? А Саша стоит себе спокойно и с меня глаз не сводит. Между прочим, так пялиться на людей довольно невежливо.

— Ты странно смотришься в деловом костюме, — заметила я, лишь бы что-нибудь сказать.

Тут двери лифта распахнулись, впуская свежий поток воздуха. Почти не контролируя себя, я ломанулась на выход первой, доставая из сумочки ключи от квартиры.

На пороге как всегда стоял дядя Боря.

— Зайдешь, Александр? — на удивление, гостеприимно предложил дядя.

— Извини, Борис Витальевич, дела. — Развернувшись, он шагнул в лифт, чтобы быстро скрыться с глаз моих.

— Дядя Боря, я так устала, — призналась я, наблюдая решительное выражение на лице родственника. Нет уж, сегодня никаких допросов. — Так хочу спать.

Подобный исход дядю тоже устраивал, посему, вздохнув с облегчением, он отправил меня спать в мою комнату, которая начала потихоньку раздражать. Скинув с себя все вещи и напялив любимую майку, я пожелала дорогому дяде спокойной ночи. В порыве нежности дядя мне даже одеяло подоткнул и окна плотно зашторил, чтобы солнце спать племяшке не мешало.

Лежа в кровати, я составляла план действий на завтра, так как знала, что проснусь как минимум на следующий день. Я в очередной раз перебирала события того дня. Гадала, что если бы я отговорила Машку? Смогла бы? А если бы я позвонила дяде или отцу Маши, они успели бы раньше, даже с учетом того, что поселок далеко от города? Что такое я увидела? Людей, превращающихся в волков. Как же нереально звучит. Зато выглядело все довольно реалистично. И Манин труп в гробу тоже реален. По логике вещей и все остальное не было плодом моего воображения. Я увидела, понюхала, потрогала, чего еще скептику надо?

Оборотни.

Но разве они не превращаются в полнолуние? Убивает ли их серебро или простые пули тоже подойдут? Хорт — что это за титул такой странный, о котором я никогда ничего не слышала? Почему общественность о них не знает? Они же опасны для окружающих!

Саша — кто он? На этой мысли я заснула, пообещав себе выяснить все необходимое завтра. На сей раз я не плакала, загоняя боль и страх глубже в душу.

Проснулась от собственного крика ранним утром. Надо мной навис обеспокоенный дядя.

— Руслана, это сон. Слышишь? — Меня трясли за плечи, пытаясь вырвать из липкой хватки кошмара.

— Слышу, — просипела я почти сорванным от крика голосом. — Ослабь хватку немного, мне синяки ни к чему.

— Прости, — растерялся дядя.

Хватку он ослабил, но продолжал меня поддерживать, я же поморщилась, ощущая собственный запах. Мало того, что от меня разило потом, так еще и запах собственного страха воздух изрядно портил.

В комнате стояли предрассветные сумерки, которые позволили мне разглядеть запавшие дядины глаза, так явно свидетельствующие о недосыпе. Пришел запоздалый стыд: что ж я делаю с собственным дядей? Порядочно я ему нервов потрепала, пора уже его успокоить.