Сказка для взрослых
Шрифт:
Сузен ненавидела себя за эту ложь, но знала, что то была ложь во спасение: иначе ей не выжить. И все-таки ей очень хотелось, чтобы Марк возразил, сказал, что это неправда, что виною всему не алкоголь, а вырвавшиеся на волю истинные чувства… Однако он оставался совершенно безучастным.
— Да, не стоит придавать этому значения, — согласился он, но взгляд его стал вдруг таким холодным и враждебным, что у Сузен замерло сердце.
Марк с отвращением отодвинул от себя тарелку, будто внезапно потерял всякий аппетит. Затем схватил чашку с кофе, осушил ее и поставил
— Я, пожалуй, схожу за вещами, — поспешно сказала она, поняв, что ей вдруг стало трудно находиться с ним рядом.
Марк не возражал и поднялся, когда она выходила, являя собой пример безупречного джентльмена.
Ничто не изменилось и никогда не изменится между ними! Последнее происшествие было лишь эпизодом в череде ее глупых, наивных промахов. Сузен страшно злилась на себя за случившееся. Но Марк ведь тоже участвовал в этом, ему явно хотелось меня поцеловать, размышляла она, забирая сумку и выходя из номера.
Небо было безоблачным и голубым, солнце уже стояло высоко, посылая на землю палящие лучи. Сузен глубоко вздохнула, окидывая взглядом местность. Вокруг было изумительно красиво, и даже события последней ночи не могли разрушить очарования ландшафта. И пусть даже она украла у Марка поцелуй, как когда-то в ранней юности. Правда, этот поцелуй чем-то отличался от того, предыдущего. Вот только Сузен не могла бы объяснить, в чем состояла разница, но ощущала это, как могла ощущать только женщина.
— Все в машину! — скомандовал гид, и Сузен снова пришлось сесть в джипе рядом с Марком.
Она старалась не замечать его присутствия, но он сразу же с улыбкой обратился к ней:
— Ну как, чувствуешь себя лучше?
— Да, спасибо, — коротко ответила Сузен и бросила на него взгляд, однако не настолько быстрый, чтобы не заметить тревоги в его глазах.
— Это хорошо, — отозвался Марк, надевая солнцезащитные очки.
Пояснения гида заполняли гнетущее молчание, установившееся между ними. Теперь они приблизились к побережью, и Сузен с интересом узнала, что в Карибском море обитает множество разновидностей черепах: кожистые, зеленые логгерхеды, биссы и другие. Десятки судов еще с прошлого века приплывали сюда в июне и грузили на палубы и в трюмы столько черепах, сколько могли вместить.
— Какая жалость, что их так беспощадно истребляют! — сказала Сузен, ужасаясь подробностям ловли беззащитных пресмыкающихся, которые им расписывал проводник. — Браконьеры совершенно не думают о будущем.
— Черепашье мясо всегда считалось деликатесом, а изделия из панциря всегда в моде, — сухо сообщил Марк и наклонился, чтобы сделать очередной снимок.
Его лицо оказалось совсем близко, и Сузен покраснела, когда дыхание Марка коснулось ее щеки. Она быстро опустила ресницы, опасаясь, что он заметит в ее глазах интерес, который тщетно пыталась скрыть. Опускаясь на место, Марк случайно коснулся ее бедром, и Сузен на мгновение замерла. Это неожиданное прикосновение ввергло ее в новый водоворот чувств.
— Деньги, деньги, деньги! Люди просто одержимы жаждой наживы, — с отвращением
— О, теперь ты заговорила по-другому, — заметил Марк, удивленный горячностью, прозвучавшей в ее голосе. — Раньше ты предпочитала быть королевой банковских билетов!
Сузен рассердилась, но не могла не признать его правоту.
— Да, к сожалению, я была такой, — неохотно признала она. — Даже вспомнить противно.
— Откуда же такая перемена? — спросил Марк, и Сузен ощутила в его шутливом тоне искреннее тепло и неподдельный интерес. Сердце бешено заколотилось в груди, когда он взял ее руки в свои. — Ну, признавайся же, Сью, почему ты так изменилась?
— Просто начала жить самостоятельно, и оказалось, что это не так-то просто. Но — о, чудо! — мне это удалось, — рассмеялась Сузен.
Марк все еще держал ее руки в своих, положив их к себе на колени, и Сузен это вдруг показалось совершенно естественным.
— Ты имеешь в виду жалкую замызганную квартирку? — усмехнулся он.
— Она вовсе не замызганная! — воскликнула Сузен, обиженная его несправедливой критикой. — Очень даже милая квартирка!
— Ну хорошо-хорошо, успокойся.
Марк снова улыбнулся, ласково сжав ее руку, отчего по телу Сузен будто пробежала электрическая искра.
— Я очень горжусь своим жильем! — заявила она.
— Почему?
— Я заработала его собственным трудом! Неужели ты не понимаешь, что это значило для меня?
— Полагаю, ты хотела что-то доказать всем нам.
— Нет, я не хотела никому бросать вызов.
Я просто была вынуждена жить на собственные средства, и благодарна судьбе за полученный урок, — сказала Сузен, впервые осознав, что именно независимая жизнь помогла ей стать взрослым, зрелым человеком.
— Вынуждена? — повторил Марк. — Что ты хочешь этим сказать?
Сузен подумала, что должна выбирать слова более осторожно: Марк был слишком проницателен.
— Ничего, — быстро ответила она, отворачиваясь от него и высвобождая свою руку.
Она не могла сказать ему правду. Ей было мучительно больно признаваться даже самой себе, что отец попросту отверг ее.
— Ну, давай же, Сью, — уговаривал ее Марк ласково. — Я знаю тебя слишком хорошо. Расскажи мне.
Ей пришлось сделать над собой усилие, чтобы не поддаться обаянию его близости и не сболтнуть лишнего. В памяти еще слишком свежи были ужасные сцены, которые привели к разрыву с отцом. И она хорошо помнила, какую роль сыграл Марк в этих ссорах. Сузен глубоко, медленно вдохнула, пытаясь держать свои чувства под контролем.
— Теперь это меня мало волнует. Все уже в прошлом. У меня новая жизнь… — начала было она, но Марк прервал ее, выведенный из терпения:
— Ты от меня что-то скрываешь, Сью. С того самого момента, когда я забрал тебя из больницы, я знал, что здесь что-то не так.
Сузен опустила голову. Пути назад не было, и она наконец решилась.
— В первое время мне было так трудно, что я хотела вернуться домой, — призналась она слабым голосом. — Но я не получила ни одного ответа на мои письма, и тогда я подумала…