Сказка для злой мачехи или в чертогах Снежной королевы
Шрифт:
— Ирон, — просипела я, шокированная его поведением, — Я жива, Ирон, прекрати. Я жива. Ты вылечил меня.
— Не я, Ри, — мужчина посмотрела на меня глазами полными боли, в которых стояли непролитые слезы, — Это не я. Я лишь делал, что он велел. Он писал, что убьет меня, убьет, если я не буду делать, что он скажет, писал, что найдет меня и живьем снимет с меня кожу. Рита он знал! Он все знал. Этот проклятый алхимик знал, что нужно делать. Он писал и писал, а я делал. Мне казалось, что он стоит у меня за спиной, приставив нож к горлу. Все время. Я чувствовал его, словно он был рядом.
Под конец Ирон почти кричал, а в его руках была моя рука и он сжимал ее, сжимал, пока я не застонала от боли, и он вздрогнув отпустил, морщась словно сам испытал ее. Голос его стал тише, а лицо исказила неприкрытая мука:
— Но он спас тебя. Он, а не я. Я слабак.
— Ты не слабак, Ирон, — превозмогая легкую дурноту я села, — Просто есть то, что может сделать Роди, а есть то, что можешь сделать только ты, — повернула руку ладонью вверх я потерла место с пентаграммой, — Прости, что не рассказала тебе о печати.
Ирон нахмурился и его губы превратились в тонкую бледную линию, прячась в зарослях светлой бороды. Я постаралась заверить его:
— Это не значит, что я не доверяю тебе, Ирон. Ты был первым, кто выслушал меня, первый, кому я доверилась и у кого я попросила помощи. Но, Ирон, я верю Роди. Я не говорю, что он хороший, и не говорю, что он никогда не воспользуется печатью, но он сказал, что мы друзья и я верю ему.
— Рита, — с грустью посмотрел на меня Ирон.
— Я верю ему, — увереннее заявила я.
— Рита, он алхимик. Он темный.
— Я знаю, — опустила голову, — но всё равно верю.
— Рита, — Ирон протянул руку и сжал мои пальцы, но к печати не прикоснулся, словно боялся ее, как заразы: — с помощью этой печати Роди может заставить тебя сделать то, о чем ты потом очень пожалеешь.
— Он сказал, что я не в его вкусе, — брякнула я и тут же потупилась, слегка смущенная своей откровенностью.
Но, судя по тому, как брови Ирона стремительно поползли на лоб, он имел в виду нечто совсем иное. Ох, уж эта моя современная распущенность, кто о чем, а я о постели. Стыдно, конечно, но что поделать.
— Не верь мужчинам, которые говорят, что ты не в их вкусе — они врут, — неожиданно раздалось со стороны двери.
— Вы? — подскочил Ирон и вышколено согнулся в поясном поклоне, — Ваше Величество.
Я обескураженно вытаращилась на вошедшую в комнату Сарин. В белом свитере с жаккардовым рисунком и рейтузах, она смотрелась, как бы сказать, почти по — человечески, только глаза остались прежними, выцветшими, чуть подернутыми корочкой потрескавшегося льда.
— Будет тебе, — отмахнулась она от Ирона, — иди, порадуй
— Ваше Величество, — еще раз поклонился Ирон, но несмотря на почтительность, оставил слово за мной, вопросительно взглянув, как бы спрашивая, уйти или остаться.
— Все хорошо. Иди, — кивнула я и забралась в постель, укрыв одеялом босые ноги.
Проходя мимо Старшей, Ирон не удержался и предупредил:
— Она еще не очень хорошо себя чувствует.
— Я вижу, — фыркнула та, и, дождавшись, когда маг выйдет, раздраженно тряхнула головой, — Я же не слепая.
Видя ее недовольство, я поспешила встать на защиту мага:
— Он просто беспокоится за меня.
— Даже чересчур, — поморщилась Сарин и подвинув стул, который Ирон сдвинул, чтобы сесть на корточки, села на него, положив на колени какую-то явно тяжелую шкатулку в которой, пока она несла ее, что-то гулко брякало и шуршало: — Я тут принесла тебе кое-что. Этим ты полностью оплатишь алхимику за свое исцеление.
Я озадаченно приподняла брови, но тут же нахмурилась:
— О чем ты… вы?
— Сарин, — резко тряхнула головой снежная, — Не Ваше Величество, не Старшая. Зови меня Сарин. Ты это заслужила.
— Сарин, — неуверенно произнесла я и качнула головой.
Снежная внимательно посмотрела на меня, словно пытаясь разобраться в чем-то, что она не совсем во мне понимала, поэтому, как бы издалека, уточнила:
— Все здесь зовут тебя по — разному…
— Рита, — я криво усмехнулась, — Меня зовут Рита.
— Хорошо, — моргнула Сарин.
— Но лучше называй меня Риммой, — всполошилась, взглянув на свою выпяченную вперед грудь, — Рита это только после полуночи.
Женщина слегка приподняла брови.
— Поэтому маг и мальчик зовут тебя Ри?
— Да, — кивнула я и озадачилась: — Мальчик? Какой мальчик?
Сарин задумчиво склонила голову к плечу.
— Тень. Вроде бы так его зовут.
— Тень? Он жив?
— Конечно. Он и Улла внизу, ждут, когда ты очнешься.
Я выдохнула и слабо улыбнулась. Они живы. Они справились. Я так ими горжусь.
— Что со мной было?
— Об этом я и хочу с тобой поговорить. Вот, — Сарин поставила шкатулку на прикроватный столик, — отдашь ее алхимику.
— Но…
— Не спорь, — нахмурила брови Старшая, — Я достаточно насмотрелась на последствия помощи того, кого ты называешь Ликом.
Нервозно, от того неуклюже я подтянулась на руках, но ослабленная после шести дней толи истощения, толи смертельной болезни, я часто задышала, словно выброшенная на берег рыба. Смущенная тем, что Сарин видит меня настолько слабой, я чуть грубее, чем следовало бы, попросила:
— Ты ведь знаешь, как его зовут. Скажи мне.
Старшая чуть откинулась на спинку стула, но даже так она смотрелась, как восседающая на троне королева и никак иначе. Эта выправка, эти манеры, эта сдержанность — Сарин не просто привыкла править, она срослась с властью воедино, и этим она напомнила мне Николаса. Поэтому я решила сперва внимательно выслушать ее, потом тщательно проанализировать сказанное, и лишь затем принять что-то на веру.