Сказка о дружбе, психических расстройствах и которыбах
Шрифт:
– Да отдам я долг за те 3 пинты елового сидра! – Из трактира вылетело маленькое пушистое существо малиново-фиолетового окраса. Вообще-то, существо напоминало сильно разожравшуюся мышь, только с длинным тоненьким носом, похожим на хоботок, и тонким хвостом, закручивающимся на конце в спиральку. Еще большей несуразности существу придавали огромные, торчащие вверх уши и маленькие аккуратные крылышки, переливающиеся всеми оттенками розового. Вообще, было не совсем понятно, как такие хрупкие крылышки держат такое увесистое существо, но факт остается фактом, фиолетовое не пойми кто держалось в воздухе и неистово ругалось с хозяином таверны. Никанор,
– Патрик! – Фиолетовое существо запнулось на полуслове и посмотрело в сторону Никанора. Для этого ему пришлось сделать полный оборот на 180 градусов.
– Ник?! Какого х…хм…хрена ты здесь делаешь? Ты же сейчас должен быть на рынке. И где твой которыб? Только не говори, что уже умудрился его где-то потерять! – Патрик подлетел к Никанору, забыв про трактирщика, чему тот был несказанно рад и быстро ретировался, не забыв запереть дверь на ключ.
Никанор глубоко вздохнул.
– Не будет у меня которыба, Патрик.
– Это почему это?
– Проиграл я все деньги Илюше в стаканы.
Патрик хлопнул себя по лбу.
– Пресвятые Велес с Перуном, Ник, ну ты, честное слово, дурак! Кто ж в стаканы играет, еще и с этим мошенником? Неужто не видел, что ни одного местного у его стола не встретишь, все только на приезжих наживается. Но им простительно, они не в курсе, но ты-то всю жизнь в нашем богом забытом городишке живешь. – Патрик укоризненно покачал головой.
– Да я думал несложно это за стаканом-то следить, хотел которыбу аквариум большой купить и гребень красивый, из красного дерева. – По веснушчатым щекам Никанора потекли слезы.
– Ладно, Ник, хорош рыдать. – Патрик хотел как-то поддержать друга, но явно был в этом деле не силен. – Да хрен с ним, которыбом этим! Жил же тридцать лет без него и еще столько же проживешь.
Никанор разрыдался еще сильнее.
– Вот будет тебе урок! – Патрик решил сменить тактику. – Нечего со всякими плутами на деньги играть, раз Господь умом не наделил.
– Точно, умом! – Никанор вытер рукавом слезы и крепко о чем-то задумался.
– Не к добру это. – Подумал Патрик. – Что это ты замыслил?
– Я, это, что подумал, всю жизнь меня дураком обзывают люди, да и правы они, у меня и правда вместо головы дырявый горшок. Получается, что все мои беды от того, что ума мне недостает. – Никанор постучал себя по голове, как бы показывая, где ему недостает ума. – Так, значит все, что нужно, это раздобыть немного ума! – Никанор смотрел на Патрика с таким победоносным видом, как будто только что решил интегральное уравнение.
– Какая великолепная мысль! И где это ты собрался раздобыть ума, позволь поинтересоваться? Никанор, не уловивший в словах Патрика лошадиную долю сарказма, пустился в объяснения.
– Слыхал я, что в наших краях водится рыба волшебная. Ежели ее поймать, то можно с нее три желаньица спросить в обмен на ейную свободу. Вот я и попрошу ее ума мне чуток прибавить.
– Браво, Ник! – Патрик картинно хлопнул в крошечные ладошки. – Даже если такая рыба и существует, в чем я, кстати, очень сильно сомневаюсь, то вероятность поймать ее в нашем Сладком море крайне мала, я бы даже сказал, что она стремится к нулю.
– И вовсе не стремится она ни к какому нулю. – Обиделся Никанор. – Но как искать эту рыбину я и впрямь не знаю, тут ты прав. Послушай, а может к бабушке Ядвиге наведаемся? Мне кажется, живет она уже лет триста, может, слыхала
– К Ядвиге!? К этой сумасшедшей старухе!? Знаешь, Ник, по-моему, ты растерял даже те жалкие остатки своего ума, которые у тебя были. Да ты знаешь, что про нее люди говорят? Вон прошлым летом детки поспорили, кто к этой старухе за забор пробраться сможет, да принести оттуда вещь какую в доказательство. Все струсили, конечно, кроме Петьки, сына пахаря, полез он к Ядвиге и пропал, ни слуху, ни духу от него. А старуха вечером печь топить затеяла, это в такую-то жару. Детишки испугались, да родителям все рассказали. Те собрали полгорода да к старухе явились, но никаких следов Петькиного пребывания не нашли. Да вот только некуда ему было подеваться, точно она сцапала, да как-то спрятала, уж не знаю колдовством, там, или заговорами, а потом съела беднягу, чтоб его жизненную силу в себя вобрать. А еще говорят, что по утрам она вместо воды кровью умывается. И звери все дом ее за километр обходят, кроме филина ейного ручного. Ведьма она, точно тебе говорю. – Патрик наконец-то устал висеть в воздухе и присел на ближайшую ветку, смешно свесив ножки.
– Мне кажется, ты преувеличиваешь. Меня вот как-то Бабушка Ядвига чай звала пить с пирожками.
– И слава Богу, я тебя тогда отговорил к ней идти, а то превратился бы ты в начинку для этих самых пирожков.
– Знаешь, Патрик, раз не хочешь мне помогать, так и не надо. Сам распрекрасно справлюсь.
Никанор развернулся и решительно направился в сторону окраины города. Патрик закатил глаза и взлетел с насиженного места. Он знал, что если Никанор вбил чего себе в голову, то никакие разумные доводы его не переубедят.
– Эй, Ник, постой! – Патрик догнал друга и уселся ему на плечо. – Черт с тобой, пойдем к этой старой ведьме, не отпускать же тебя одного. Но при одном условии, по дороге зайдем за топориком или киянкой на худой конец. Какое-никакое, а все-таки оружие.
Глава 3
Яркое солнышко, приятно греющее затылок, детский смех и мелодичное пение птиц – все это не про мрачный дом, рядом с которым стояли Никанор и Патрик, не решаясь постучать в калитку, сделанную из кривых коряг и покрытых острыми сучками. Хотя, строго говоря, стоял только Никанор, а Патрик нервно наворачивал круги вокруг Никаноровой головы.
– Дался тебе этот ум. От него одни проблемы. Пойдем лучше в кабак, посидим, настоечки малиновой выпьем, а, Ник?
– Нет, Патрик, я все решил, не хочу больше дураком ходить, хочу как все нормальные люди быть, понимаешь? Да и денег на малиновую настойку мы с тобой не заработали.
Никанор решительно поднял руку, намереваясь постучать, но не успел. Дверь сама собой отворилась, пропуская друзей во двор. Никанор невольно ощупал свою льняную сумку, дабы удостоверится, что здоровенная чугунная сковорода все еще там. Так как ни киянки, ни захудалого топорика не нашлось, он прихватил ее по настоянию Патрика в качестве средства самообороны на случай непредвиденных обстоятельств. Но, вопреки ожиданиям, войдя во двор, они не обнаружили ни человеческих скелетов, ни бочек с кровью. Двор как двор: покосившийся сарай, старое корыто и основательно подгнившая скамейка. Единственной странностью было то, что на участке ровным счетом ничего не росло, кроме сорной травы, да и та явно боролась за существование из последних сил. Одиноко стоящая бревенчатая избушка выглядела совершенно необитаемой.