Сказка о Кабанчике

Кэрролл Льюис

empty-line/>

Похуданье ли затеял,

Смело к соснам потруся?

Воспарит теперь как фея,

Вот и песня вся!»

Только смотрит и дивится:

Поросёнок не встаёт,

Не взмахнёт своим копытцем,

Даже глазом не моргнёт.

Никогда уж не заплачет,

Не подпрыгнет, как хотел.

А ведь было бы иначе,

Если б выдержку имел.

И сидит темнее ночи

Лягушонок за кустом,

Ничего

сказать не хочет,

Только думает о том,

Что котлетку и креветку

Не подарит Порося,

Перегнули в спешке ветку —

Вот и песня вся!

 Птички-невелички

По другой привычке

Ловят ёршиком ершей,

Ловят удочкой ужей.

Поясняю: ни лосось

Не клюёт у них, ни лось.

Птички-невелички

Носят в сумке спички.

Разжигают не костёр,

Разжигают жаркий спор.

Поясняю: спор такой

Не затушите водой.

«Птички-невелички»

Я возьму в кавычки,

Если кто-то, может быть,

Уж собрался их ловить.

Поясняю: в этот раз

Я закончил свой рассказ.

Перевод Александра Флори (2001, 2011)

История свиней

Наши птички – чудо света,

Потому что круглый год

Носят гетры и штиблеты

И пируют средь болот.

Птички кушают конфеты,

Чинно распивают брют,

Но съедят и баронета

И шталмейстера склюют.

Эти птички – меломаны,

Хоть поют всегда не в лад

И волынкой беспрестанно

Слух терзают всем подряд.

Лёгок и непредсказуем

Норов этих чаровниц:

Обучают поцелуям

И улыбочкам тигриц.

Птичка – воспитанья гений,

Хоть ума ей – занимать.

От её нравоучений

Звери начинают ржать.

Рассказать про их замашки –

Слов таких на свете нет.

Впрочем, что нам эти пташки,

Если свиньи – наш предмет?

Воет Свинтус у колодца,

Неуклюж и толстокож,

От рыданий так трясётся,

Что бросает камни в дрожь.

Тут Верблюд спросил у Свина:

«Что вы плачете, свинья?»

Свин ответил: «Есть причина:

Не умею прыгать я!».

Посмотрел Верблюд на Свина

И промолвил: «Вот те на!

Да, такая животина

Для прыжков не рождена.

Впрочем, стоит постараться.

Бегай, голодай, потей –

И сумеешь

приподняться

Над природою своей.

Если всё учесть и взвесить,

Ты получишь результат

Лет, быть может, через десять

Или через пятьдесят»

Свинтус – пуще убиваться!

«Не удастся мне, увы,

Над природой приподняться,

Прыгнуть выше головы!»

Жаба вылезла из лужи:

И спросила: «Вы больной?»

Свин ответил: «Хуже! Хуже!

Нет надежды никакой.

Хоть сто лет тренироваться –

Мне способность не дана

Над природой приподняться,

Превратиться в прыгуна».

«Да, пожалуй, шансов мало! –

Гордо лапою бия

В грудь себя, ему сказала

Жаба. – То ли дело я!

Лягушачьего балета

Все фигуры мне легки –

Антраша и пируэты,

И ужимки, и прыжки.

Вы, конечно, толстоваты,

Но рискну я, так и быть,

За умеренную плату

Вас немного поучить.

Вы костей не соберёте,

Но подниметесь, ей-ей,

В восхитительном полёте

Над природою своей»

Свин воскликнул, торжествуя:

«Чудо мне сулите вы!

Над природою взлечу я,

Прыгну выше головы!»

Жаба мудро отвечала:

«Вы взлетите, дайте срок.

Но возьмите для начала

Хоть вот этот бугорок».

Свин недолго сомневался,

Хорошенько разогнался

И махнул он за бугор.

Тут душа его премило

Над природой воспарила

И не прыгал он с тех пор.

Птички обожают мыло,

Сочиняют анекдоты,

Мажут кремом крокодила –

Гримируют для охоты.

Сами птички пишут книжки

Не про крем и не про грим –

Детективные интрижки

И любовные интрижки

Не дают покоя им.

Свин порхает и резвится.

Птички весело поют.

У заброшенной криницы

Плачут Жаба и Верблюд.

Тут сказал Верблюд: «Простите!»

И добавил: «Вот те на!

Я не ждал подобной прыти

От такого кабана.

Ясно же ему сказали:

Будешь прыгать в свой черед,

А пока лежи в печали

И мычи, как идиот».*

Жаба, выгнувшись картинно,

Заявляет: «Ерунда!

Свин – бездушная скотина!

Благодарности от Свина

Не дождаться никогда!»