Сказка о любви
Шрифт:
Глава 7
Что делать? Что делать? Что же делать? Думай, голова, пока не отстрелили. В нашем случае не отстреливают, а отрубают. Или отгрызают симпатичненькими собачьими клыками! И кроме тебя, голова, думать некому! Потому как эльфийкам наличие представителя местных спецслужб, да еще настроенного доброжелательно, только в жилу, а Куан втюрился до полной потери осознания реальности, и не замечает даже смены оттенков шкуры своей пассии, не говоря уже о таких мелочах, как ее ведомственная принадлежность. Изменчивая может из него веревки
А мне что делать? С одной стороны, Ракша нам не вредит и всесторонне помогает. С другой, работает она как раз на наш объект. И когда дойдет до развязки, окажется на той стороне. С третьей, убить ее у меня рука не поднимется. По крайней мере, сейчас. Смогу ли я это технически — вопрос второй!
Нет, но какова девчонка! За всё время ни одним движением, ни одним жестом не показать свой уровень! Болтовня, неуклюжесть на тренировках — ладно. Но вся моторика… Даже когда Палочка отшутилась по ее адресу, мне и в голову не пришло, что это правда. А ведь у любимой интуиция сумасшедшая, и все несуразности подметила. Обязан был задуматься. Но и подозрения не возникло! Ррыгша — контрразведчица?! Курам на смех. Господа куры, можете смеяться, ПеСпец пришел!
Конечно, мы волки, а не волкодавы, но азы-то знаем. А тут… Если бы не тролли, так до самой смерти не раскусить нам «синенькую болтушку»! Вот и еще одна проблема. Она нам жизнь спасла. И, возможно, не в первый раз. Кто и когда остался «за кадром», только благодаря Ракше не добравшись до наших тел? Не знаем и, возможно, не узнаем. И после этого поднять на нее меч?
А вот почему она была уверена, что мы ее убьем? Мы ее убиваем, если она что-то знает, опасное для нас. И мы про это в курсе. Это может быть только наша цель. Если оборотня в курсе наших планов… А она в курсе. И сгоряча не сообразила, что мы об этом не догадываемся.
Но ведь могла убежать. И даже не раскрываясь. Одна девушка прикончила троллей и убежала. Вторая, увидела, что всё кончилось, и прибежала. А потом с выпученными глазами рассказывала бы, мол «писпец пришел, настоящий! Лапы — Во! Зубы — Во! Всех сожрал, и убежал! Других есть! А я, как увидела к вам рванула». Могла так сделать? Могла. Не заподозрили бы мы ничего. Пал бы убивалась по Ветке, я успокаивал Пал, а Ку Ррыгша бы надежно заняла. Что менялось? Умирала Ветка! Ради ее жизни Ракша и открылась.
Как-то сумбурно всё! Что в итоге?
Цель нашего с братом здесь нахождения Рыг знает. Или хотя бы догадывается. Несмотря на это, всячески помогает. Более того, жизнью готова рискнуть, что не раз делала. Только из-за личных отношений такое малореально. Да и не было сначала отношений. Было задание — нас беречь. Зачем?
Трудно заподозрить местное руководство в излишнем человеколюбии. Особенно, если вспомнить судьбу Маркваша. Значит, мы им зачем-то нужны. Но раз нужны — доведут до главных. До этого самого Егора. А в таком случае… Пусть ведет! Я не стану приставать к ней с вопросами, как хотел. Ни сейчас, ни после. Вообще не буду. До самого Города. До нужного мне человека. А там посмотрим. Нам достаточно долей секунды, кроме Песни Боя существует еще Песня Мести…
Утро начинаю с того, что компенсирую свои ночные переживания. Не отсыпаюсь, конечно, а мешаю Дунгу объявить подъем, затыкая ему рот. Пока губы болеть не начинают. И еще
Но всё хорошее, увы, кончается, и остаются сплошные неприятности. За ночь все отдохнули, каждый, естественно, по-своему, набрались сил, яда и терпения. И готовы ко второму раунду. Только ждут, кто начнет. То есть, Дунг с Ракшей готовы к выходу на ринг, мы с Веткой — занять места в первых рядах партера, а Ку мечтает закрутить время так, чтобы вчерашний вечер никогда не стал сегодняшним утром.
Вот только главные действующие лица начинать спектакль не торопятся. Зыркают друг на друга, когда думают, что этого никто не видит. Ручки в кулачки сжимают, мордочки кривят… Напряжение просто в воздухе разлито, аж разряды проскакивают! Но молчат, не торопятся. За завтраком-то понятно, к чему портить хорошую еду плохими разговорами. Но ведь уже вещи собрали, а эти двое никак не решатся…
И что? Подтолкнуть их что ли? Взять да продемонстрировать искусство придворной интриги родного мира, заодно блеснув перед любимым аналитическими способностями. Он мне глотку не перережет, надеюсь? Если сяду так, чтобы ему удобно это было сделать, скорее всего, удержится,
Дожидаюсь всеобщей готовности к выходу и ангельским голоском пою:
— Давайте присядем на дорожку. Говорят, примета хорошая…
Пока все соображают, что это я такая суеверная стала, толкаю старшего на рюкзак и плюхаюсь ему между ног, приваливаясь спиной. Теперь не встанет! Хм… ручонки шаловливые не слишком удачно расположились. То есть, удачно, конечно, но не при всех же! А с другой стороны, некоторые мне ночь напролет спать не дают, а я чем хуже! Опять же, не каждый решится сломать шею девушки, чью грудь он в данный момент ласкает!
Ветка смотрит на нас, на Ракшу, уютно устроившуюся на коленях Куана, и, вздохнув, тоже присаживается с видом: «А что мне остается».
— Я вот что думаю, — начинаю я, прижимая руки любимого к своей груди. — Тут только мы с Веткой не имеем понятия о целях и задачах остальных членов нашего маленького отряда? Или госпожа песпец тоже не введена в курс дела? Ты продолжай, Ду, — тихонько шепчу я, почувствовав, как замер старший, — продолжай, мне нравится…
— Товарищ песпец, — поправляет Ракша. — У нас принято обращение «товарищ».
— Ага! — глубокомысленно замечаю я, параллельно убедившись, что любимый оттаял и вернулся к прерванному занятию. — Так товарищ песпец в курсе ситуации?
— Более-менее, — признается «товарищ».
— Тогда у меня есть прекрасная идея. Я сейчас изложу свою версию происходящего, а вы меня поправите, если где ошибусь. А то секреты вечные еще дома надоели. Ду, милый, поцелуй меня, пожалуйста. А то вдруг потом не захочешь…
Поворачиваю голову и нахожу губы любимого. Не слишком удобно, но лучше, чем ничего. Возвращаюсь в исходную позицию. Вновь устроившиеся на моей груди руки страшно радуют! А уж шепот: «Захочу, не беспокойся!» — еще больше.