Сказка о спящей красавице
Шрифт:
– Терри за мной присмотрит, – хихикнула Ламия, крутясь перед зеркалом. Похоже, она впала в эйфорию. – Господа, у вас не найдётся что-нибудь из одежды? Так я выгляжу чересчур соблазнительно. Сейчас влюблюсь сама в себя да так и останусь тут перед этим зеркалом…
– Ну нет, только не это, – простонал Шиннау. – Дайте ей какую-нибудь одежду.
Минуты через три принесли несколько простых туник, пару леггинсов, кожаные сапожки и сандалии. Хорошо, что некоторые манойи имели человеческий облик и нуждались в человеческой одежде.
– Итак, вернёмся, наконец, к делу, – промолвил
– Заработали года два назад. Альды бывают на Хангар-Тану, но они очень осторожны. В том мире, на Пандионе, у них немало союзников, которые тоже спят и видят, как прогонят урмиан. То есть фелициан. Думаю, королева альдов и её союзники не откажутся от вашей поддержки. Если, конечно, вы намерены её предложить. Насколько я поняла, вас волнует то, что творится на Хангар-Тану. Странно, что вы до сих пор не объединились с демирами.
– Сомневаюсь, что они надёжные союзники, – поморщился Шиннау. – У нас никогда не получалась дружба с людьми. Бывали времена, когда намечалось какое-то взаимопонимание, но долго это не длилось. Возможно, тут есть и наша вина. Демиры всегда были трусоваты. Альды, напротив, отважны до безрассудства, и это тоже может создать проблемы… Ты говоришь, на Пандионе собралось много племён?
– Да, но я бы не хотела, чтобы ты вёл там с кем-то переговоры за спиной королевы Антемы. Я не присягала ей на верность и не собираюсь, но в случае чего намерена её защищать. Она мать Дии. И пока что она не сделала ничего недостойного. Антема возглавляет объединённую армию, её авторитет там признают все – и люди, и другие племена, и если ты из-за своего предубеждения к людям…
– Да не буду я делать ничего такого, что бы подорвало её авторитет, – слегка раздражённо перебил Шиннау. – Я просто спрашиваю. Похоже, настали времена, когда надо радоваться любым союзникам. Мать принцессы Дии… Я не против с ней познакомиться.
– Но сначала мы отправимся на Каран, – решительно заявила я. – Сначала мы попробуем освободить того лурда.
– Не забывай, что вообще-то это не лурд, – осторожно сказал Шиннау. – Саннид помнит свои прежние воплощения, в том числе и свою жизнь в другом мире. Когда-то он был человеком. Теперь он саху, вернее, маноа, имеющий облик лурда. Почему ты уверена, что он и есть тот, кто спасёт принцессу Дию?
– Я ни в чём не уверена, но кто знает… Когда-то он уже помог ей. Быть может, между ними установилась связь, и это сработает. У Дии никогда не было лурда, она выросла не среди альдов, но… Саннид сыграл роль её лурда. Так хорошо, что все поверили. Дия и Саннид оживили легенду… Вернее, они её создали, а легенды иногда становятся правдой. Мы должны попробовать, Шиннау.
– Что ж, это тебе терпеть боль. А я буду только рад вернуть Саннида.
– Я тоже не против прогулки на Каран, – промолвила Ламия, глядя на себя в зеркало через плечо. – Если кого-то вообще интересуют мои желания… Терри, поправь мне сзади пояс. Приличной одежды в этом подземелье нет, но надо, чтобы это тряпьё
– Так тебе больше не хочется в тень? – полюбопытствовал Шиннау.
– Нет, я бодра как никогда, поэтому останусь с Терри. Ей предстоит тяжёлое испытание.
– А вот это для того, чтобы хотя бы немного заглушить боль, – Тассо протянула мне пузатый металлический сосуд размером с кулачок ребёнка. – Мазь из крови грилла и жира хамза. Считай, что дети Мараха-Аскейру помогают тебе. Смажешь руки перед тем, как использовать эльхангон.
– Удачи тебе, Шиннау, – громко произнесла она, повернувшись к отцу. – Удачи вам всем! Пусть огонь Великого Змея пылает в ваших душах, придавая силы вашим телам.
Потом Тассо затерялась в толпе саху, которые смотрели на нас, пока мы, взявшись за руки, готовились к переходу.
На Каране ничего не изменилось. Во всяком случае, на первый взгляд. Всё тот же затянувшийся восход, раскрасивший ледяной лабиринт золотисто-оранжевыми бликами. Оказалось, что после нашего первого визита сюда прошли целые сутки. Это сказал Мерфий, который как будто бы ждал нас здесь, в крытом дворике, где красовалась четырёхгранная колонна с застывшим в ней лурдом.
– Ого… Сегодня ночью вы пожаловали целой компанией.
– Значит, это ночь? – жеманно спросила Ламия, глядя на пылающее заревом небо.
– Да, потому что дневное солнце давно село, – пояснил мальчик. – Мы делим сутки на день и ночь в зависимости от положения Дана. Нарда – царица вечной ночи. Она царица вечности, а вечности всё равно, день у нас или ночь. Я счастлив видеть твой истинный облик, охотница.
– Зови меня Ламия. В прошлый раз я не представилась. Хотя, ты и не спрашивал наши имена. Ты предпочитаешь сам давать всему имена? Почему ты назвал меня охотницей?
– Потому что ты живёшь охотой. И сегодня ты голодна. Можешь охотиться в этом мире на всех зверей, кроме кошек. Но только на зверей.
– Приветствую тебя, хранитель огня, – обратился он к Шиннау. – Ты решил поделиться с воительницей огнём вашего ночного солнца?
– Так решил не я, а Марах-Аскейру, – сказал Шиннау, когда я перевела ему слова Мерфия. Голос манойя дрожал от волнения. Казалось, он не видит тут ничего и никого, кроме застывшего в прозрачной глыбе льва. – Я буду счастлив, если огненный камень позволит освободить моего брата Саннида. Эта женщина наделена некоторой властью над эльхангоном. Терри, ты готова? Не доставай камень, пока не смажешь руки.
– А ведь я действительно голодна, – тихо призналась Ламия, пока я возилась с мазью. – И сказками меня больше не накормишь.
– Ну так воспользуйся гостеприимством здешнего хозяина. Слетай на охоту, только не натвори тут беды.
– Побуду пока с тобой. Может, моя помощь понадобится.
– Не понадобится. Тебе нельзя прикасаться к камню.
– Нельзя, пока он является частью подземной пещеры, а сейчас он…
– И всё равно лучше не стоит.
Наверняка мазь в какой-то степени защитила меня, но я всё равно думала, что умру от боли раньше, чем мне удастся растопить этот лёд. Если вообще удастся.