Сказка про белого бычка
Шрифт:
— Ну, дерется он точно, как бактриец, — подтвердил старший конвоир. — Так нам навалял, что до сих пор кости болят.
— Как это случилось? — поинтересовался опцион (или кто он там был).
«Ом нама Шивайя!» — мысленно вознес молитву Ромка. Наконец дошло до нормального разбирательства.
Старшой начал излагать Терцию свою версию происшедшего. Из нее следовало, что он, Роман, напал на ни в чем не повинных солдат Великого Рима, когда те выбирали жертвенное животное для подарка местным жителям на праздник Митры. Они по-честному
— Интересно, кто к кому ее применил, — буркнул журналист, которого смутила не столько наглая ложь, сколько само содержание рассказа.
Уж слишком правдоподобно лгал «римлянин» и про покупку, и о празднике.
Разум упорно не хотел сдаваться и признать очевидное. Слишком невероятным оно было.
— Вы его обыскали? — спросил офицер.
— А то, — криво усмехнулся старший. — Не нашли ничего интересного. Разве что вот это.
Он протянул Терцию руку, в которой была зажата цепочка с медальоном-тришулой.
Россиянин схватился за грудь. Амулета, подаренного Усто раксом, не было. Зарычав, он дернулся вперед, но вовремя спохватился.
— Хм, — насупил брови опцион, рассматривая украшение. — Я же говорил, что бактриец. Знак этого их пляшущего бога. Чивас, или как его там?
— Сам ты «Чивас регалс», — передразнил его Роман. — Шива Натараджа, Повелитель Танца.
И тут же прикусил язык. Но было поздно.
— Так ты, варвар, понимаешь латынь? — выпучил глаза Терций.
Все остальные воины, включая и толмача, застыли с отпавшими челюстями. Казалось, заговори пойманный ими белый бык, и то было бы меньше удивления.
— А чего тут такого? — пожал плечами питерец, уже не таясь. — Каждый классически образованный человек должен знать наречие Горация, Овидия и Плутарха.
— Плутарх — это кто? — удивился опцион.
— Ну, был такой историк-биограф, — пояснил неучу Градов.
— А-а, — уважительно протянул офицер. — И ты продолжаешь утверждать… бактриец, что ты не шпион вашего императора. Как его там? Канишкус?
— Канишка, — машинально поправил журналист.
— Пусть так. Когда он месяц назад предлагал нам своих телохранителей, чтобы сопроводить имперского посла до границ своей державы, мы отказались. Выходит, ваш государь таки отрядил соглядатаев. Сколько вас?
«Канишка, имперский посол. Что за хрень?! И какая, однако, складная!»
— Я один, — решил подыграть малахольному ролевику парень.
— Ну да, — внимательно осмотрев его, кивнул Терций. — Таких, как ты, много не надобно. Видели ваше искусство там, в Бактрии.
В его голосе слышалось уважение, смешанное с затаенной завистью.
Опцион, что-то прикинув в голове, решительно отдал тришулу Градову.
— Держи. Ведь мы как-никак союзники.
— Может, ради такого дела, и от ошейника меня освободите? — бросил
— Может быть, может быть, — согласно кивнул офицер. — Пусть это сенатор с центурионом решают.
Глянул на солнце.
— По моим прикидкам, уже пора бы им из Города вернуться. Давненько уже поехали. Сколько там делов-то — вручить правителю белого быка к празднику.
— Быка? — дернулся Роман.
— Ну да, — подтвердил старший, после выяснения личности «шпиона» ставший чуток дружелюбнее. — Того самого, из-за которого у нас спор вышел. И чего это, друг, тебе вздумалось за животину вступиться?
— Ох, Децим, — встрял Садай, — ты что, забыл, что у них, бактрийцев, животные священны? Как и у египтян.
— Да, — подтвердил Градов. — Белый бык — ездовое животное Шивы Натараджи. А сын Повелителя Танцев, слоноголовый Ганеша, ездит на крысе. Бог грома и молнии Индра — на слоне, бог-хранитель Вишну — на гигантской птице…
— Ха! — хихикнул арабчонок. — Ненормальные боги. Нет, чтоб, как все, на лошадях ездить. Или на колесницах…
— Не богохульствуй! — оборвал паренька офицер. — Кто знает, может, в связи с мирным договором с Бактрией наш божественный император издаст эдикт о причислении этих бактрийских богов к государственному культу Империи.
— Ага, — почесал репу Садай и сделал опасливый жест. — Да простят меня боги!
И снова в масть, подумал журналист. Подобная практика была обычным делом для веротерпимого Рима. Оттого в гигантской многонациональной империи практически и не было религиозной розни и войн. Всем богам всех народов находилось место в римском пантеоне. И египетским Осирису с Исидой, и зороастрийскому Митре, и индийскому Шиве, и даже нетерпимому ко всем другим богам иудейскому Яхве. Вот только Христос составил поразительное исключение.
— Ты, кстати, не голоден ли? — озаботился Терций.
— Есть немного, — не стал лукавить питерец.
— Так за чем дело стало? — рявкнул на подчиненных опцион. — Накормить гостя как следует! Разборки на потом отложим.
Походной кухни, привычной для армии нового времени, в лагере не было. Роман надеялся, что хоть в этом-то ролевики сделают себе послабление. Ведь гораздо проще готовить сразу на целую сотню, чем питаться раздельно.
Нет, они и здесь остались верны принципам исторической реконструкции.
Парни привели его в свою палатку. Как оказалось, все они принадлежали к одному и тому же контубернию. Это что-то типа современного отделения, включавшего восемь-девять легионеров. Командиром «отделения» был Децим Юний.
Питались члены одного контуберния вскладчину, что было проще и дешевле, чем находиться на индивидуальном харче. У них было заведено, чтобы каждый день кашеварил следующий солдат. И не надоест, и все по-честному. От кухонной повинности был освобожден лишь Децим. Не годится командиру с горшками возиться.