Сказка про белого бычка
Шрифт:
Роман, оценивающе глядел на противника. В принципе, ничего особенного. Гора костей и мяса. Наверняка, привык массой брать, сразу сшибая соперника с ног. Где же у него слабые точки?
Ага, приметил русский, вот они. Пресс слабоват, подкачать бы не мешало и не жрать после шести вечера. И там, на шее парочку.
— Начинайте! — нетерпеливо махнул платком сенатор, которому не терпелось, чтобы с этим бактрийским наглецом поскорее было покончено.
Будто повинуясь его приказу, Градов сорвался с места.
На
Великан опешил. Он не ожидал, что эта мелочь пузатая решится на атаку. Полагал, что самая лучшая тактика для варвара в этом бою — постараться как можно дольше уклоняться от прямого контакта с ним, Севером. Ладно, кроха, сам напросился.
Валерия увидела, как гигант, раскинув в стороны руки-бревна, пошел на бактрийца. Так движется неумолимая гигантская волна, сметающая все на своем пути. Девушке приходилось видеть такие в царстве кушан, на берегу великого океана.
То, что произошло потом, было поразительным не только для девичьих глаз, но и для взоров видавших виды вояк, с любопытством наблюдавших за поединком.
Варвар маленькой, но злобной собачонкой кинулся прямо на грудь Северу и провел серию молниеносных ударов-тычков. Сначала ткнул левой рукой в правое предплечье гиганта, затем клюнул правой в левое, а потом той же правой, как гладиусом, сделал выпад в живот, в область селезенки.
Север выпучил глаза, открыл рот, вывалив наружу язык, и согнулся пополам. Было видно, что он испытывает жуткую боль.
Зрители, за исключением сенатора, одобрительно загалдели. Валерия даже хлопнула пару раз в ладоши.
— Север! — гневно крикнул проконсул. — Север!
К чести гиганта, он довольно быстро собрался с силами и снова пошел в атаку. Громадный кулак взлетел над курчавой головой молодого человека, готовый размозжить её. Но не успел опуститься, перехваченный быстрым движением соперника. Пальцы варвара легонько прошлись по запястью негра, будто нащупывая пульс, а пальцы левой ноги впечатались в правое колено телохранителя. Тот охнул и осел на песок под издевательские улюлюканья легионеров.
Взревев диким зверем от боли и унижения, Север подхватился на ноги, но было видно, что его правая нога и левая рука плохо повинуются ему.
И тогда в его руке блеснул короткий клинок. Откуда он его взял, никто не успел заметить. Может, из складок набедренной повязки извлек. Или кто из его товарищей незаметно подбросил…
Центурион собрался было вмешаться в поединок, пошедший не по правилам, но был резко остановлен сенатором.
— Ты неправ, дружище, — осуждающе покачал головой Роман, глядя в налитые кровью глаза негра. — Ты очень неправ.
Невысоко подпрыгнув на месте, он провел серию ударов ногами, поразив второе колено, а затем и пах гиганта. Одновременно
Нож упал на землю.
Ребром левой ладони Градов ударил по кадыку Севера, а его правая рука вонзилась в левый бок великана, прямо под ребра.
Телохранитель вытянулся во весь рост и медленно, как срубленное дерево, завалился на спину.
Журналист, смахнув со лба пот, повернулся лицом к сенатору, не выходя из боевой стойки.
— Кто-то еще желает? — осведомился, переводя дыхание.
Двое носильщиков по знаку проконсула кинулись к своему поверженному приятелю. К ним поспешно присоединился и Соран Эфесский.
— Мертв? — слабо справился Руф.
— Хвала богам, нет, — отрицательно затряс головой эскулап. — Пару ребер сломано, а так все в порядке.
— В порядке, — передразнил его посол и зло сплюнул.
— Ну, варвар… — обратился он к Роману, но договорить не успел, потому что на площадке появился дозорный с вестью о том, что к лагерю приближается процессия местных.
— Что им нужно? — пожал плечами проконсул. — Вроде, недавно виделись.
— Впустить? — поинтересовался Марк Сервий, одним глазом кося на племянницу, которая под шумок пробралась к бактрийцу и принялась обтирать его своим платком, что-то горячо нашептывая парню на ухо.
Патриций кивнул. Осложнять отношения с варварами не входило в их планы. Слишком уж мало было римлян. А до ближайших имперских провинций, ой, как далеко.
Глава шестая
РОМАН И ЕГО КОМАНДА
Окрестности Нижнего дворца близ города Топрак-Кала, Хорезм, Кушанское царство, 118 г.
В лагерь медленным торжественным шагом въехала кавалькада из восьми всадников. Возглавлял её тучный мужчина с длинной, крашенной хной и завитой в мелкие кольца бородой. Из-под высокого клобука настороженно глядели серые умные глаза. Одет был всадник в богатый, шитый золотом халат, подпоясанный парчовым кушаком. На боку висел кривой меч в усыпанных драгоценными камнями ножнах.
Из сопровождавших его конников двое были одеты почти так же, но немного скромнее, четверо облачены в воинские доспехи (наверное, охрана), а последний — тощий старик, трусивший на смирной лошаденке, щеголял желто-пурпурной хламидой и такого же цвета колпаком. На груди «огненного» старца красовалась тяжелая золотая цепь с каким-то причудливым медальоном.
— Это Тутухас, — пояснял журналисту и девушке всезнайка Садай, — главный советник, местный малека… царя Артава. Тех двоих я не знать. А дед — верховный жрец Ахура-Мазды, Вазамар. Уй, какой вредный и злой! Я видать, как он собственный руки пытать два раба. Несчастные так кричать!