Сказка про белого бычка
Шрифт:
За первым последовал второй выстрел, третий, четвертый… И вскоре стрельба перешла в неупорядоченную канонаду, сметающую на своем пути все живое.
Каждый хлопок болезненно отзывался в голове Романа. Умом он понимал, что эта бойня необходима, что пораженная недугом скотина представляет опасность для здоровья многих сотен и тысяч людей. И все-таки наблюдать за истреблением бессловесных тварей было гадко и противно.
Стадо между тем пересекло шоссе и устремилось в глубь пустыни по направлению к Султануиздагскому хребту. Что уж там привлекло
Внедорожники ринулись следом.
— Обгони их и перекрой путь! — скомандовал кому-то Мирза по телефону.
Серебристый «Lexus LX 470», на котором, помнится, ехал Рафик, поддал газу и вырвался вперед. При этом палить из его окон не переставали.
Рахимовым, по всей видимости, овладел охотничий азарт. Он учащенно дышал, ноздри горбатого носа хищно трепетали, глаза горели, а лоб покрылся мелкой испариной.
— Шайтан! — сплюнул он. — На ходу стрелять трудно. Вот если б ты сел за руль…
— Давай, — согласился Градов.
«Хаммер» притормозил, вздыбив пелену песка. Однокашники одновременно покинули машину, намереваясь поменяться местами.
И тут какая-то белая тень рванулась к узбеку и сбила его с ног.
Роман застыл на месте.
Огромный бык с круто загнутыми рогами и горбом жира на спине склонился над поверженным Мирзой, обнюхивая и рассматривая противника. Когда его морда уткнулась в не успевший остыть пистолет, животное злобно фыркнуло и громко замычало. Мощная нога с тяжелым копытом поднялась, готовясь припечатать пахнущую смертью железяку, а вместе с ней и сжимающую ее руку. Одновременно голова склонилась немного набок, отчего рог-пика почти уперся в беззащитный живот Рахимова.
— Э-эй! — не помня себя, крикнул журналист и кинулся к зверю.
Животное на мгновение отвлеклось, но и этого хватило, чтобы Мирза откатился в сторону. После чего ящерицей юркнул под днище внедорожника.
Остальные машины были далеко впереди, продолжая преследование и отстрел. Никто из сидящих в них бодигардов не заметил угрозу, нависшую над охраняемым телом.
Градов же оказался один на один с быком.
Это был поистине великолепный экземпляр. Не иначе элитный производитель. От копыт и до холки в нем было почти два метра. И немногим больше от морды до хвоста. Мощный высокий лоб венчали рога, каждый из которых был длиной в локоть взрослого человека.
Странно, однако миндалевидные, опушенные густыми ресницами бычьи глаза не были налиты кровью, как это годилось бы в данной ситуации. Казалось, минотавр являл собой олицетворение спокойствия. Молодому человеку даже почудилось, что бык глядит на него с любопытством и даже какой-то иронией. Дескать, что ж ты, букашка, решил сыграть роль дуба и пободаться?
Что-то удивительно знакомое было в этом взгляде, да и во всем облике животного. Будто Роман где-то уже все это видел.
Ну да, точно. Если б не двусмысленная ситуация, то, наверняка, хлопнул бы себя по лбу.
Белый
Ну-ка, дружок, может и мы попробуем сплясать?
Но отчего не стреляет Мирза?
— Оминиске! — послышалось из-под «хаммера». — У меня кончились патроны! Ромка, ты не достанешь из бардачка револьвер?
Вот идиот! Как Градов сможет добраться до этого самого бардачка, если путь к внедорожнику перекрыла гигантская туша?
И не ответишь же. Потому как нельзя отвести глаза. Так учил Усто ракс. Иначе нарушится некое зыбкое подобие моста, наведенного между человеком и быком. Зверь должен почувствовать твою силу и уйти или подчиниться.
— Хороший, хороший! — зашептал парень.
Бык шевельнул сначала левым, а затем правым ухом.
— Му-у! — пробурчал негромко.
Градов сделал плавное движение руками, возводя их к небу в жесте мольбы. И одновременно легонько топнул левой ступней.
То ли ему показалось, то ли гигант просто переступил с ноги на ногу, но правое переднее копыто ткнулось в песок. И кисточка хвоста маятником качнулась слева направо.
Кисти Романовых рук уподобились чашам с огнем, а пальцы — язычкам пламени. Стан выгнулся дугой. Ноги начали выбивать некий ритм.
— Му-у-у! — чуть громче фыркнуло четвероногое.
— Твою мать! — прошипел Рахимов. — Чем ты там занимаешься, ишак? Никак, показательные пляски затеял? Нашел время!
Бык, не поворачиваясь, лягнул задней ногой по машине. Металл дверцы, не выдержав, вогнулся.
— Кутак! — завопил благим матом Мирза. — Что творишь? Оно ж бешеных денег стоит!
За первым последовал второй удар. Жалобно дзынькнув, посыпались стекла.
Хозяин внедорожника благоразумно заткнулся.
— Ну-у? — подмигнул (или это показалось журналисту?) гигант.
Романа не нужно было подстрекать к пляске. Она являлась частью его организма.
Шаг влево, шаг вправо. Правая рука вверх, левая вниз, потом наоборот. Пальцы-язычки плещутся на ветру. Таз совершает медленные кругообразные движения. Дыхания почти не слышно, биения сердца тоже.
Зверь качает головой в такт ритму, задаваемому ступнями человеческих ног, попирающих песок. Людское ухо, наверняка, и не уловило бы этого звука. Но не бычье. Оно слышит все и вся.
Слышит удаляющиеся звуки выстрелов.
Предсмертный рев падающих под пулями невест-подружек.
И легкие шаги приближающегося к нему танцора.
Поворот тела вокруг оси.
Носок правой ноги едва не достает до бычьей морды.
Две пары глаз продолжают всматриваться друг в друга.
Ладонь правой руки Романа ложится на мощный лоб точно посредине между двух рогов.
Глаза в глаза.
Левая рука касается холки. Там, где начинает расти жирный горб.
По бычьему телу бежит волна дрожи.