Сказка Сердца | Часть 2: Сквозь огонь
Шрифт:
– Шутник, – покачал головой здоровяк, взбегая по раскуроченным ступеням.
Гудди заскрипел где-то на девяносто седьмом пролёте. Вся смазка кончилась, и он тихо плёлся позади здоровяка, часто останавливавшегося передохнуть и смотревшего наверх через капли пота, заливавшие его глаза. На этом уровне начинались крепления проспектов, огромные железобетонные муравейники, покоившиеся на крышах старых кварталов – там, под ними, жили сливки нижнего яруса. Это были владельцы малых предприятий или конторские служащие, почти пробившиеся к солнцу. Может быть, даже державшие заведение-другое на среднем
Добравшись наконец до вершины шахты, они обнаружили крепкий засов и замок на решётчатой двери, за которой начинался узкий переулок, выходивший на Проспект Согласия. Снорри дёрнул дверь, но даже его крепким рукам она поддалась с трудом.
– Вот и добрались, – булькнул осьминог, – я, если честно, потерял надежду.
– Цыц! – ответил здоровяк.
Он снял со спины рюкзак, достал из него белый шар и положил его между решеток.
– Побереги светляка, сюда же сбежится вся полиция, – воспротивился Рауд, – мы больше не на каналах, где никто ни за чем не следит.
– Спокойно, – ухмыльнулся Снорри, – ты мне не доверяешь?
– Нет, – уверенно замотал головой осьминог.
– Тогда слезай и ползи сам.
– Нет.
– То-то же, – решительно произнёс здоровяк, отходя на несколько шагов и доставая пистолет.
Спрятавшись вместе с Гудди за угол лестничного пролета, Снорри выглянул и выстрелил в шар.
Раздался сильнейший грохот, и всё пространство заполнил едкий белый дым. Оседая, он становился фиолетовым. Сваю, скрывавшую их, погнуло, дверь разворотило, а лестницу перед ней разорвало. Когда дым понемногу рассеялся, и Снорри пришёл в себя от контузии, Рауд саркастически произнёс, глядя на пропасть перед ними:
– Ну и как мы будем выбираться из этого?
Снорри поднялся, схватил осьминога с плеча, размахнулся и закинул его на противоположную сторону. Затем он так же легко перекинул Гудди, словно тот был пушинкой. А сам перебрался по выступам в стене, которая отвалилась и упала в шахту сразу после того, как здоровяк выпрямился на другой стороне.
– То, что тебе везёт, совсем не значит, что этим надо злоупотреблять. Тем более, мне не так везёт, и, беря меня в расчёт, ты понижаешь свои шансы, – рассержено булькнул Рауд, заползая обратно на плечо к человеку.
С другого конца переулка к ним уже спешило двое полицейских. Один из них сипло свистел в свисток. Оба не были вооружены. И как только они увидели пистолет в руках Снорри, тут же остановились и подняли руки. Здоровяк заставил их раздеться, связал покрепче и усадил спиной друг к другу за выступом здания, чтобы их не было видно. Присев рядом с одним из них, он стал сооружать кляп, и тут полицейский присмотрелся к Снорри и произнёс:
– Красная луна, да ты же сын Йондербейга!
Здоровяк зло взглянул в испуганное и удивлённое лицо полицейского. Средних лет мужчина с сединой
– Ты жив? – удивлённо проговорил тот.
Снорри навёл на него пистолет и взвёл курок.
– Ещё слово, сын красной луны, пристрелю, – процедил здоровяк.
Полицейский замолчал и сглотнул.
Гудди, стоявший рядом, с недоумением смотрел то на одного, то на другого.
– Не надо, – прозвенел он неожиданно для самого себя.
Снорри повернул голову к кукле и застыл с глазами полными огня:
– Он узнал меня.
– И что с того? – спросил Рауд, спускаясь щупальцами по руке человека к пистолету.
– Он… – здоровяк зарычал и стал рыться в одежде полицейского.
Достав его значок и какие-то бумаги, он прочитал вслух:
– Констебль Кульц Порбеллирон. Нижний обводной канал 14\44. Слышишь, – обратился он к полицейскому, – твои бумаги займа я заберу.
– Ты опять занял? – удивлённо спросил напарник полицейского, пока Снорри прятал бумаги в рюкзак.
– Не твоё дело, – огрызнулся Кульц.
– Мда-а-а, – покачал головой напарник.
– Тихо там, – прикрикнул на него Снорри. – Слушай меня, Порбублибрим, если ты скажешь кому-то, что видел меня, я найду тебя. Слышишь?
Полицейский злобно смотрел на Снорри и не моргал. В его глазу лопнул сосуд, и он не выдержал и плюнул здоровяку в лицо. Снорри вскинул пистолет к носу полицейского. Его палец дёрнулся к курку, но тот был накрепко перемотан щупальцами Рауда, в упор смотревшего на человека.
– Нас услышат, – вырвалось шипение из его лопнувшего пузыря.
Снорри, в бешенстве утирая рукавом лицо, смотрел то на осьминога, то на Кульца, затем замахнулся и ударил полицейского рукояткой по лицу, так что тот повалился на напарника. Быстрыми движениями здоровяк завязал обоим полицейским рты, оттащил их к стене и, схватив рюкзак, снял с пистолета осьминога, а затем двинулся прочь из переулка. Гудди в нерешительности постоял, смотря в перепуганные глаза второго полицейского, и побежал, поскрипывая, вслед за человеком, уже исчезнувшим за поворотом.
На шумном проспекте он не сразу различил высокую фигуру Снорри, тут же исчезнувшую среди множества разнообразных цилиндров на головах прогуливающихся мужчин и ещё более пышных и необычных головных уборов женщин – самый большой из них напоминал целый сад, где птицы перепрыгивали с ветки на ветку небольшого дерева, высившегося посреди этой то ли огромной прически, то ли гигантской шляпки. Оживлённый протискивался в толпе, выстроившейся вдоль широкого асфальтового покрытия, где ползли танки, а над ними, лавируя между крыш, парил парусник с изображением лица молодого мужчины и красивой девушки. Голос вещал в мегафон.
– Бракосочетание Его Величества Узурпатора 2-го Тэмена Йомера состоится через шесть полных лун, в связи с чем будут объявлены две недели выходных и амнистия от принудительной порки одной тысячи жителей.
Гудди поглядывал на людей, с восхищением смотрящих на это действо, и чуть не потерял здоровяка, однако успел увидеть, как тот поворачивает в проём между зданий. Он бросился за ним, но в последнее мгновение обратил внимание, что между голов мелькнула клетка, а в ней металось какое-то существо.