Сказка Сердца | Часть 2: Сквозь огонь
Шрифт:
Вынырнув из воспоминаний, он вновь увидел её среди толпы. Герцогиня Ки Амун смотрела на склонившиеся в центре шара фигуры. Алберт тоже взглянул на них и не сразу разобрал, кто это. Это были младшие Трокийя, он узнал их по гербовым цветам на одежде. Внуки и племянники погибшего Перлеглоза, они исполняли поклон повиновения – ритуал, проводимый провинившимся домом, чтобы отмыть проступок одного из его членов. Септ опустил голову и посмотрел на кончик своего ботинка, и к нему вернулось сомнение, оставившее его на время церемонии. Но тут слева к нему подскочил Серан Тайград, коренастый и полноватый
– Благодарю вас, мой любезный друг, – произнёс он, расплывшись в улыбке и схватив Альберта за руку, – ваш прозорливый ум, ваша всем известная непреклонность. В общем, если бы не вы, я бы сгорел. Точно сгорел бы вместе с этими баржами, фигурально выражаясь.
Серан хихикнул, покраснел и принялся вытирать лицо платком.
– Не стоит, – только и смог выдавить из себя Септ, поморщившись.
– Ну как же не стоит. Вы же были в курсе, что он всё это провернул, чтобы обвинить меня, понимаете, меня! – не унимался Тайград. – Гвардейцы взяли меня под стражу в зале Сената и держали под домашним арестом до выяснения обстоятельств. Если бы не вы. О, луны! Сколько лет длится этот ремонт злосчастной стены «Макиту», которым он руководил? Он же ничего не сделал, а все деньги прибирал себе. Как только я вошёл в Совет, я сразу же поднял вопрос о лишении его финансирования. И он мне мстил. Понимаете?
– Я это понимаю, да. Перед «арестом» я проверял отчётности, – холодно ответил Сверло.
– В любой день вы мой самый дорогой гость, герцог Ройа, – поклонился Тайград.
Септ церемониально поклонился ему в ответ и двинулся вдоль стены. Танец вошёл в фазу, когда все остальные могли присоединиться к главам династий. Септ же двигался в ту сторону, где видел герцогиню, но никак не мог отыскать её. Оркестр поменял темп, и танцующие перешли к более простому и менее требовательному танцу. Дама в зелёных перьях подхватила Альберта под руку и закружила, увлекая за собой к центру зала. Она так веселилась и смеялась, почувствовав кураж, что Септ ощущал себя обязанным сделать с ней ещё несколько кругов. Когда же ему удалось деликатно вывернуться и передать свою спутницу новому танцору, он оказался с другой стороны зала, совершенно потеряв ориентир.
За его спиной открылись белые с позолотой двери, и цвет общества в спешке потянулся к столам с богатым угощением. Септа увлекло потоком, и он оказался в первой волне спешивших наполнить желудки придворных. По краям помещения стояли ряды оживлённых кукол во фраках, и, одновременно открыв бутылки с игристой забывай-водой, они стали наполнять бокалы перед собой, тут же подхваченные руками первых добравшихся до них людей. Сверло растерянно стоял возле блюда с огромной рыбой из подземного озера и смотрел в её пустые глазницы, пока его сосед, полненький гвардеец с гербом дома Меду, отрезал себе кусок под плавником.
– Поздравляем! – раздался за спиной Альберта знакомый голос.
Он оглянулся и увидел двух стражников в парадной форме. Он сам выписал им приглашение на этот вечер.
– Ах, это вы, – скривил губы Септ и после паузы добавил: – наслаждаетесь высшим обществом?
Они втроём оглядели жадно поглощающих пищу людей.
– Да-а-а, – протянул Блоп, с вожделением следуя за взглядом Альберта.
–
– Да, с едой перебои не только у вас, – усмехнулся Септ.
Он оглядел стражников.
– Сержанты теперь? – спросил он, хмыкнув.
– Да, – поспешно поклонился Ручи и дёрнул Блопа, тоже совершившего поклон, да так, что его шлем чуть не упал с головы, – благодарим вас. Для нас это…
– Я знаю, что это для таких дуралеев, как вы, – улыбнулся Септ, – я вашу породу хорошо знаю. Но вам повезло, вы справились с заданием для самоубийц, поэтому теперь вам уготована иная судьба.
– Так точно, Ваше Сиятельство! – отчеканил Ручи.
– Я… – начал было Альберт, но задумался, – хотя, наверное, теперь можно и сиятельство, – он засмеялся и хлопнул обоих по плечу, – давайте, пейте, ешьте. Когда же ещё попадёте во Дворец? Правильно, никогда.
Септ собрался уходить и заметил Ки у выхода на балкон, но Ручи остановил его.
– Ваша Светлость, – произнёс он умоляюще, и Сверло с толикой раздражения вернул к нему своё внимание. – Ваша Светлость, мы бы хотели быть вам полезны вновь.
Альберт оглядел его и ухмыльнулся.
– Возможно, – кивнул он, – возможно. Пришлите голубя в Культ, я предупрежу, чтобы нас связали.
– Благодарим, – произнесли стражники и поклонились спине Септа, уверенно шагавшего к балкону.
На полпути он остановился, развернулся и вернулся к уже увлекшимся едой собеседникам. Жадно впившийся в ножку совки, Блоп поднял выпученные глаза и ткнул локтем Ручи, накладывавшего в тарелку рулетики.
– С другой стороны, – начал Септ, – есть одно дело.
Лица стражников мгновенно изобразили полнейшее внимание.
– Я понимаю, что, возможно, это не то, к чему вы привыкли, но мне нужно, чтобы вы нашли мне переводчика с нижнего архиресского.
– Нижнего ахилесского, – повторил Ручи, – погодите, я найду перо и всё запишу.
– Архиресского, – покачал головой Септ, – дело это не простое и опасное. В таких делах не принято записывать, а важно запоминать. Действовать вы будете тайно даже от Культа.
Блоп поднял брови.
– Да, – кивнул Септ, – это лично моё задание. Справитесь, определю в гвардию.
У обоих стражников загорелись глаза.
– Ох, не похожи вы на умных и сообразительных ребят, – покачал головой Альберт, скривив губы, – но что поделать, дуракам везёт.
Оба его собеседника радостно закивали.
– Сообщайте лично мне в… замок Роя, ясно?
– Ясно, Ваша Светлость, – сбивчиво ответили стражники.
– Желаю успеха! – кивнул Септ, разворачиваясь и вновь направляясь на балкон.
– Он это всерьёз? – спросил Блоп, возвращаясь к ножке.
– Думаю, да, – пожал плечами Ручи.
– Мы только выпутались из одной передряги и тут же попадаем в другую, – опасливо произнёс толстяк, заглядываясь на канапе.
– С каких это пор ты стал такой опасливый? – удивился Ручи, протягивая руку к официанту с подносом игристой забывай-воды.
– С тех пор, как мы оказались в плену этой маленькой ведьмы, – буркнул Блоп.
– Прекрати, – поморщился Ручи, одним глотком он осушил бокал и теперь вытирал рот.