Сказка со счастливым началом
Шрифт:
– Про работу? – пожал плечами он. – Про работу не могу, детка, прости, ты же знаешь.
– Ну, я же не про это. А просто – какие там люди, какие у тебя с ними отношения…
– Разные люди, Сонь. Всякие встречаются.
– Устал, наверное, да?
– Немножко… но… я соскучился… – и он притянул её к себе, решив, что пора.
У Сони задрожали коленки от ожидания и беспокойства. Она очень хотела почувствовать что-то такое… и со страхом ждала – сможет, не сможет? Женя уже раздевал её – опытными, отработанными движениями. Нет, это слишком быстро,
– Подожди… – попросила она. – Или… можно?
Женя был приятно удивлен – Соня сама принялась расстёгивать ему рубашку, потом взялась за брюки… Она разглядывала его, в первый раз так откровенно, решив, что нельзя стесняться, стеснение всё испортит. У него была прекрасная, мощная, очень крепкая фигура. И мышцы, и бедра… Не то, что у этого сопляка! Тьфу ты, к чему вообще эти сравнения? Таким мужчиной, как Женя, можно только гордиться. И она будет гордиться.
Но что делать дальше, она не знала. Процесс как-то остановился. Видимо, Женя ждал от неё чего-то определённого, но, поняв, что продолжения не последует, спокойно начал сам. Аккуратно переместил её на диван, методично, можно сказать, профессионально, как он делал всё в своей жизни, отработал прелюдию и, невзирая на отсутствие какой-либо реакции, приступил к основному процессу.
На сердце упала тяжесть – Соня уже поняла, что ничего не получится. Тело, едва начав испытывать притяжение, снова отказывалось чего-то желать. Всё шло от головы – это она создавала препятствие, мешала, переключала внимание. Соня пыталась вызвать у себя тот самый приступ чувственности, ей хотелось, чтобы Женя разбудил в ней те же ощущения, что родились у неё под напором злосчастного Димы. Ей очень нравился Женя, она хотела, старалась, но… Чего-то не произошло, чего-то не доставало.
Раньше она думала, что им с Женей не хватает родства тел, рождённого душевной близостью – спустя несколько месяцев знакомства они всё ещё оставались чужими. Но какая душевная близость могла возникнуть у неё с каким-то паршивым Димой, которого она видела первый раз в жизни?
Как вообще случается у людей переход к физическому желанию? Должен он быть резким, неожиданным, вопреки всякой логике, или всё происходит постепенно, вырастая из глубокого чувства? Может, у всех по-разному? А что же у них с Женей? Откуда взялась эта обыденность, словно они женаты лет двадцать и привычно выполняют супружеский долг?
И почему это совсем не заботит его, почему он молчит, почему не возмутится? Он же всё видит – не может не видеть!
– Женя, подожди, – резко произнесла она.
Сегодня или никогда, но она должна пробить эту стену молчания. Соня уставилась на него. Возможно, она сейчас всё погубит. Но если она ничего не сделает… Тогда то, что не успело родиться, можно считать уже умершим.
– Что, детка?
– Подожди. – Соня высвободилась и села. – Нам надо узнать друг друга, лучше, иначе… по-другому, понимаешь?
– Конечно, – спокойно согласился Женя, послушно останавливаясь. – Давай по-другому. Ты как хочешь? Так?
Он
– Нет. Ты не понял. Давай сначала поговорим.
– Давай, – чуть удивлённо, но всё так же спокойно ответил он.
– Сколько тебе лет?
– Ты разве не знаешь?
– Нет. Ты не говорил.
– Тридцать восемь. А что?
– От чего умерла твоя мама? Как это было, когда?
– Почему ты спрашиваешь? – чуть приподнял брови он.
Она несла бред, но Женя сохранял железное спокойствие. Соня почувствовала к нему настоящее уважение, а себя ощутила полной дурой. Ну и пусть, дура так дура.
– Это очень важно. Почему ты мне про неё не рассказывал?
– Наверное, не было повода. А ещё что ты хочешь узнать?
– Ещё? – она выискивала тему из числа запрещённых, даже не заметив, что он так и не ответил. – Ещё про твою жену… Я ничего не знаю про твою жену.
– Сонь… Не порть мне вечер, пожалуйста, детка.
– Ты мне не доверяешь? Не хочешь пускать в свою жизнь, держишь на расстоянии, да?
– Глупости, – он качнул головой. – Я всё тебе расскажу, но не сейчас же?
– А я хочу поговорить с тобой, прямо сейчас.
– О’кей. Тогда давай лучше про тебя, это куда приятней.
– И ты будешь честным со мной?
– Разумеется.
– Хорошо. Тогда скажи… ты меня любишь?
Вопрос был идиотским. Ещё несколько дней назад она всё прекрасно понимала и принимала ситуацию такой, как есть. Но если Соня решалась и вылезала из своей раковины, она уже не могла оставаться в рамках приличий, ей требовалось добраться до сути, любой ценой. Она даже готова была сейчас на полный разрыв.
Женя приподнялся на локте, внимательно изучая её. Забавно, что он так долго не отвечает, словно его застигли врасплох. Правду сказать боится, а соврать не готов.
– Люблю, – наконец, произнёс он.
– Это тебя на работе научили? Всегда говорить то, что положено, а не то, что думаешь.
– А почему ты считаешь, что я так не думаю? – снова прищурился Женя. – И что же я думаю, по-твоему?
– Ты думаешь – глупая женщина, чушь городит, какая может быть любовь – с бухты-барахты, нас ведь познакомили в целях брака. Она не красавица, но меня устраивает, всё-таки вторая жена, один раз обжёгся, а эта – сразу видно, не убежит. Надо наладить быт, родить детей. А если… если приспичит, заведу интрижку на стороне.
– Я вот это должен сказать? – вместо обиды в глазах у Жени заплясали лукавые искорки, но она видела – профи есть профи, он напряжённо размышляет, что бы всё это значило.
– Да.
– Но я думаю совсем не так, – усмехнулся он, встал, не прикрываясь, как был, обнажённый, подошёл к ней и дотронулся до плеча, словно успокаивая истеричку. – Я думаю, какая ты милая, тонкая, умная, хрупкая девушка, как хорошо, что нас познакомили, нам будет очень хорошо вместе…
– Тогда почему ты никогда этого не говорил?