Сказка Ветра

Солодкова Татьяна

– А если я вернусь, а они продолжат уничтожение моих родных?
– спросил я.

– Могут, - честно ответила мне Водуница.
– Они могут истребить всю твою семью, и ты ничего не сможешь поделать. Но если они увидят, что тебя этим не сломить, если ты останешься с высоко поднятой головой, у них просто не будет смысла продолжать убийства. К сожалению, я поняла это лишь тогда, когда все мои родные были мертвы. Не повторяй моих ошибок, не прячь голову в песок, иди вперед, пробивай головой стены, уничтожай врагов.

Докажи им, что ты сильнее, чем кажется. Сделай так, чтобы жизнь твоего друга не была потеряна напрасно.

Она говорила так жарко, так импульсивно, как тогда в бездонном месте, только теперь с ее уст слетали совершенно противоположные слова. И я ей верил. В тот раз не хотел верить, теперь желал довериться.

– Почему ты молчишь?
– спросила она.

– Не знаю, что сказать, - признался я.

– В прошлую нашу встречу ты не показался мне молчаливым.

– Старею.

– Ха!
– она шутливо закатила глаза.
– Представляю, каким неугомонным стариком ты станешь, внуки будут стонать от такого деда! Ну, а если серьезно, магия действительно заставляет взрослеть гораздо быстрее. Детьми магами быть не могут. Ну, так что, вернешься?

Я посмотрел на бесконечное море: волны то накатывали на берег, то отступали.

– Примерно такое же состояние у меня сейчас, - сказал я.
– То мне хочется ответить: "Да", то возникает страстное желание умчаться прочь с криком: "Нет!".

– Послушай меня, мальчик, - странно, из ее уст это обращение не было обидным. Водуница приблизилась ко мне и, казалось, заглянула прямо в душу своими мудрыми бессмертными глазами, - послушай, мальчик, я умею разбираться в людях, ты сильнее, чем думаешь, гораздо сильнее большинства моих знакомых. Только ты этого почему-то боишься.

– Если вы так хорошо разбираетесь в людях, то почему же еще совсем недавно со всей страстностью советовали мне отказаться от дара?

– Потому что тогда я знала о тебе лишь то, что ты внук Егора Ветрова, и я хотела уберечь тебя.

– И что же изменилось теперь?
– поинтересовался я.
– Да, вы поняли, что лечить надо бескорыстно. Но с чего вы взяли, что я сильный?

Она снисходительно улыбнулась:

– Когда достигнешь моего возраста, поймешь.

– И сколько же вам?

– У женщин о таком не спрашивают, - лукаво напомнила Водуница.

– Полагаю, к бессмертным это не относится.

– Ладно, чего уж скрывать? Мне сто тридцать семь.

Я хмыкнул.

– Смертный до такого возраста не доживет, а бессмертие меня не привлекает. Скажите лучше прямо, иначе я так никогда и не узнаю, что вы имели в виду.

Волшебница равнодушно пожала плечами:

– Значит, не узнаешь.

– Вы так добры, - пробурчал я.

Она явно играла со мной, а я терпеть не могу, когда мной играют. Я не марионетка, чтобы со мной делали все, что захотят…

И

тут я понял, в чем именно была права Водуница. Все верно, черные маги поиграли со мной, как с тряпичной игрушкой, они все решили за меня: убьем его друга, и помехи на нашем пути как не бывало.

Как же Водуница была права! С ума сойти! Бедный Захар! Бедный Сашка… И уж точно не бедный я. Я эту кашу заварил, мне ее и расхлебывать, и не важно, что я могу этой кашицей отравиться.

– Ты что-то надумал?
– осведомилась волшебница.

– Да, - я опустился на валяющуюся на берегу корягу, - кое-что.

– Могу я узнать, что именно?

– Не люблю, когда все решают за меня!

– А, - она победно улыбнулась, - понял, наконец. Похвально. Ну, так ты готов вернуться?

Я помотал головой.

– Не готов.

Водуница хмыкнула, полезла куда-то под свой плащ и извлекла пачку сигарет.

– Будешь?
– предложила она.

Я уже давно бросил курить, но настроение было в десять раз ниже уровня моря, поэтому я не стал отказываться.

– Буду.

Мы закурили.

– Полегчало?
– спросила Водуница через минуту.

– Если бы мне легчало от сигарет, - ответил я, - я бы курил денно и нощно.

– А мне всегда легчает, - поделилась она.
– Пить магам нельзя, а курить - дыми, сколько влезет.

– Ненавижу курить, - высказался я и затянулся посильнее, - но иногда это действительно необходимо.

– Согласна.

– Я бы что угодно сделал, лишь бы не возвращаться и отказаться от магии навсегда, - откровенно сказал я.

– Иногда мне тоже этого хочется, - согласилась Водуница, - но…

– Но никто из нас не имеет на это права, - закончил я за нее, - нас слишком мало.

– Все-таки понял, - удовлетворенно произнесла она.

– Это я всегда понимал, вот только мне очень не хочется это понимать.

– Мы родились с этой… карой.

– И что бы вы ни говорили, - сказал я, - вы не ошибались: магия, действительно, смерть. Только мы не можем от нее спрятаться. Это смерть, которая порождает жизнь.

– А ты философ, - восхитилась Водуница.

– Нет, просто давно не курил, вот голова и кружится.

Она улыбнулась и положила руку мне на плечо.

– С возвращением, - тихо-тихо, почти шепотом произнесла волшебница.

Я не хотел возвращаться к магии, как же я не хотел… Но все было решено еще задолго до моего рождения. Я появился на свет, а магия уже была в моей крови. Спящая, но была. И уйти сейчас - значит сдаться, предать свою кровь, свою сущность, себя, память о деде, родителях и… Сашке.

Да, я отчаянно не хотел возвращаться к магии, но не делать этого я не имел права. По сути, я и не возвращался вовсе, я никуда от нее не уходил, просто в моей жизни произошел временный простой.