Сказка Звездного бульвара. Севастопольские сны
Шрифт:
Загрузились быстро. Самолёт тут же взлетел и лёг на курс. Несколько человек, в том числе и руководитель делегации, собрались в одном из салонов и ещё продолжали обсуждение результатов поездки. Сан Саныч тоже участвовал в разговоре, но чувствовал себя как бы раздвоенным. Одна половина его активно участвовала в обсуждении, искала, боролась, а другая – наблюдала за всем этим откуда-то со стороны. И если первая напрягала все свои силы, то второй всё это напоминало консилиум у постели обречённого: “У больного перед смертью появился аппетит – хороший симптом, хороший
Неожиданно руководитель обратился к Сан Санычу:
– Догадались, почему я вас остановил, когда обсуждалась конституция?
– Побоялись, что я назову их коммунистами, и голосовавшие прокатят их предложения? Правильно, что удержали меня. Даёшь коммунизм на Марсе!
– Это честные учёные. Их исследования сейчас не оплачиваются никаким заказчиком, над ними не довлеют никакие классовые или корпоративные интересы. Мы не говорим, что должен восторжествовать всеобщий коммунизм или что-то другое, но общественное устройство должно рассчитываться так же, как и устройство сложного компьютера!
– Точно. Солидарен абсолютно. Только раньше к этому и на полверсты не подпускали настоящих учёных, – согласился Сан Саныч. – Помните, как в семидесятые слопали Волгина, с его принципом согласованного оптимума, который отважился поправлять Маркса!?
– Американцы крепко зацепили проблему. Совершенно логично, что на выходе у них деньги перестали быть эквивалентом труда. Помните, как там…, дай бог памяти, ну, вы ведь тоже зубрили при сдаче кандидатского минимума: “…Бесплатный труд на пользу общества… как потребность здорового организма!” Члены экспедиции, дорогой Сан Саныч, это ведь лучшие из лучших среди своих наций. И что, разве они и воспитанные ими дети будут работать как-то по-другому?
Руководитель закурил, откинувшись в кресле:
– Да, чтобы люди сбросили шоры с глаз, поняли, где прямая дорога, они должны забраться по кривой тропинке на скалу к краю обрыва и заглянуть в пропасть.
– Хорошо, что это – не ядерная война. Иначе никто б не задумывался. Все лихорадочно готовились бы к драке.
– Кстати, Сан Саныч, а вы знаете, вон в тех ящиках мы везём миниатюрные французские ядерные устройства. Они по раскладке разместятся на наших кораблях для строительных работ на Марсе, производства воды и воздуха.
– Или для войны с марсианами, – ухмыльнулся Сан Саныч.
– Мне тоже всегда казалось, даже в какой-то степени я убеждён, что человек – не продукт земной цивилизации, а занесён извне, например, с гибнущего Марса. И как знать, может быть, наша экспедиция столкнётся там с памятниками той эпохи человечества. Я бы очень хотел на это надеяться.
– Лишь бы там не оказалось воинственных марсиан, попытался перевести разговор в шутку Сан Саныч.
– Ну что ж поделать. Я бы тогда сдался на их милость, отдав им все наши достижения. Всё-таки они продолжили бы род человеческий.
– А может быть, именно точно так и было тогда на Марсе. И они стояли перед глобальной катастрофой, мечтая продолжить свой род на Земле? Уверен, Марс сыграл какую-то важную роль для Земли.
– Как знать, как знать…
– Я
– Вы хотите сказать, что признаки марсианской цивилизации надо поискать сначала на Луне!?
– Да, но теперь уже поздно. К Марсу лететь всё равно.
– Кстати, о реках на Марсе. Не являются ли они свидетельствами всемирного потопа, некогда разыгравшегося там вследствие разогрева планеты падением крупного тела, испарения льдов, а затем конденсации паров в катастрофические ливни? Естественно, марсианский Ной спасся, пристав к вершине гигантского вулкана… Впрочем, ладно, помечтали, и – будет!
Руководитель достал из кармана небольшой блокнот, листки которого были с водяными знаками, гербом и вензелем Чрезвычайного Международного Комитета и ярко-красной подписью внизу: “Подлежит немедленному исполнению под страхом нейтрализации на месте именем человечества”.
Руководитель написал на одном из листков несколько слов и протянул его Сан Санычу:
– Это вам приказ доставить мотоцикл – ради вашей супруги. Передайте ей привет. Я слышал, она первая пострадала от Анастасии. Вылетайте сразу к себе. Продолжайте готовить банк по вашей части, постоянно ведите наблюдения, ускорьте прогноз результатов столкновения. Сейчас многие обсерватории смотрят на Анастасию, но кроме ужаса ничего не видят. Систематика наблюдений рухнула. Мобилизуйте всех, кого сможете. Считайте, что срок отлёта – в ваших руках.
Затем, немного помедлив, вырвал из блокнота с десяток незаполненных листков и протянул их Сан Санычу:
– А это – чтобы лучше прочувствовать ответственность. Ну и задали вы трёпку человечеству со своей Анастасией!
С этими словами, ухмыльнувшись, он поудобней устроился в кресле и пристегнулся. Самолёт круто пошёл на посадку на центральный аэродром Москвы.
Отдав распоряжение перегрузить мотоцикл в самолёт, который через три часа улетал в Крым, Сан Саныч помчался в Комитет за своими.
Улицы Москвы встретили его неописуемой смесью картин. Вереницы рабочих с переутомлёнными серыми лицами спешили на предприятия, их рассекали толпы приодетых гуляющих людей. Несколько призывно кричащих ораторов, окружённых жидкими группками людей, флегматичные милиционеры, женщины с тяжёлыми сумками… старики при медалях…
То тут, то там в укромных уголках примостились броневики с солдатами. Старушки в чёрном тянулись к постоянно звонившим церквам. Много военных с чемоданами – по домам на последнюю побывку. Снующие в разных направлениях чёрные автомобили с маячками олицетворяли постоянную заботу властей. Много грузовиков с продовольствием.