Сказки для долгой ночи
Шрифт:
– Это какое же дурное?
– Погоди, сейчас приду.
Хозяйка вернулась быстро.
– Держи вот, спрячь на себе.
Она сунула в руки Яромиру сухой, горько пахнущий пучок травы.
– Это что, полынь? – удивился он.
– Полынь, полынь. Ведьма у вас на селе живёт, разве не знаешь?
– Так в каждом селе своя ведьма, нет? – засмеялся кузнец. – Какая баба на других не похожа, та и ведьма.
– Эх ты! Бери, говорю. И всегда на себе носи. Защитой будет.
Яромир перестал смеяться и спрятал
– А ты часом сама не ведьма? – подмигнул кузнец.
– Да ну тебя. – Хозяйка прыснула в рукав. – Это вот ещё возьми.
Она медлила, словно не была уверена, что хочет сделать такой подарок. На мозолистой ладошке натруженной руки лежала монета. Последний вечерний свет пробивался через щели в кровле, заставляя металл сиять и поблёскивать.
– Чего ты? – опешил Яромир. – Золото ведь.
– Пустяки, безделушка это, – отмахнулась женщина, пытаясь скрыть волнение.
– Как есть золото. С кузнецом споришь, хозяйка.
Она вложила монетку Яромиру в руку. Пальцы её дрожали и были холодны, как вода в проруби.
– Бабка моя оставила. Монетка непростая, помогать умеет, коли сомневаешься в чём. Бери, говорю. Чую, тебе нужнее.
– Спасибо, – только и смог вымолвить Яромир. – Гляжу, не только в Холмогорье дивные дела творятся.
– Дурные, – поправила его хозяйка. – Дурные там дела.
*
До Холмогорья добрались уже к полудню. Высыпали на улицу бабы да ребятишки, ревели в голос. Обнимали возвратившихся, горевали о павших. Яромир, не заходя в кузницу, бросился к Яриному дому: «Что скажу я ей? Ждала меня или нет?»
Вдова сидела на крыльце и стирала тряпки в старом корыте. Яромир поклонился до земли.
– Дома ли Рада? Здорова? Повидать её хочу.
– Ушла Рада. – Руки вдовы прекратили работу. – В услужении у ведьмы она теперь.
– Как в услужении?
– А вот так. Сама не своя стала однажды. Пойду, говорит, ведьме служить. Та, правда, и нас не обидела – корову дала.
Забыв про голод и усталость, кинулся Яромир по улице и бежал до самого ведьминого дома. Ворота были заперты, но он стучал и стучал до тех пор, пока до крови кожу не ссадил. Вдруг заскрипел засов в петлях, и вышла к нему Рада.
– Рада-радость моя, – горячо прошептал Яромир и шагнул навстречу.
Подняла на него девица глаза – острые льдинки в них. Не такие были у его Рады: весенняя зелень в майский день, а не талая полынья. Голубые, холодные очи не узнавали Яромира.
– Кто ты и что нужно? Я передам хозяйке.
– Ошибся… ошибся двором. – Яромир попятился. – Прости, красавица.
Он со всех ног бросился прочь, кожей чувствуя, как скребётся и колет грудь полынь за пазухой.
*
Работа не ладилась. «Стены, что ль, подлатать?» – подумал Яромир. Изрядно покосилась кузница за эти годы. Спасибо, хоть инструмент не растащили. Мимо шла девица –
– Эй! – окликнул он запросто, не вспомнив имени.
Остановилась девушка, взглянула на кузнеца.
– Чего тебе? – спросила та неласково.
– Рада где?
– У ведьмы в доме, знамо дело.
– Не она это, – уверенно сказал Яромир.
– Она. Испорчена или проклята – не знаю. Но она.
Девица замолчала, прижав к груди руки и глядя в землю. Подошёл к ней Яромир и тронул за плечо.
– Не здешний я и не пойму, почему вы ведьму терпите.
– А не делает она ничего дурного деревне. Прогнать – вот тогда худо придётся. А так всякий к ней хоть раз да ходил.
– Зачем же?
– Кто за лечебным снадобьем, а кто и… приворожить любимого или порчу навести, – смутилась девица.
– Что же? Не отказывает никому?
– По-разному. Пусти меня, кузнец, пойду. А ты… потерял ты Раду.
«По-разному, значит», – думал Яромир, глядя ей вослед. Пора было ещё раз в ведьмин дом наведаться. Помощи испросить.
*
Снова открыла ворота Рада.
– Опять ты? Так чего хочешь?
– Дело к твоей хозяйке.
– Неужто помощь требуется? И какая же? – сощурилась Рада.
– Известно, какая. Сердечные дела.
Она разом расслабилась, даже улыбнулась:
– И только? Ну, входи тогда.
Провела его Рада через двор, да на высокое крыльцо, да просторными сенями в светлую кухню с белёной печкой.
– Здесь сиди, – сказала и скрылась в дверях горницы.
Через сколько-то времени вышла ведьма к кузнецу. Высокая, прямая, возрастом в матери ему подходящая. Вид нездешний, не деревенский. У Яромира волоски дыбом на теле встали да защекотала за пазухой полынь.
– Ишь ты, пришёл, а сам боится, – хмыкнула ведьма. – Ещё и с защитой явился.
– Боязно, твоя правда, – кивнул кузнец. – Да дело у меня к тебе.
– Рада сказала, сердечное. Присушить, что ли, кого хочешь?
– Это уж как получится. Помощницу твою отдай мне.
Открыто глядел Яромир в ведьмины глаза, хоть и боялся. Расползлась по её лицу довольная улыбка.
– По нраву ты мне, кузнец, – сказала, – отдам за тебя Раду.
– Только такой, какая меня в дорогу провожала, – с вызовом ответил Яромир.
Захохотала ведьма, и ей откликнулся с шестка в углу чёрный ворон, которого кузнец сперва и не приметил.
– Позови её, – уверенно сказал Яромир, а у самого душа трепетала, едва не вылетала из тела. – Позови, хочу увидеть Раду подле тебя.
– Я отдам девушку, – повторила ведьма. – А ты мне взамен – сокровище, что получил недавно.
– Нет её здесь, да? Не она мне дверь открыла? Чары это колдовские?
Яромир сжал ткань рубахи вместе с пучком полыни. Монету, которую пожелала ведьма, он оставил в кузнице.