Сказки для маленьких. Часть 1 - от "А" до "Н"
Шрифт:
Белый город, куда пришел караван - самый шумный город Желтой Пустыни. В центре его гудит огромный цветной базар, окруженный кольцом караван-сараев, лавками торговцев и ремесленников. Поодаль тенистые сады поднимаются в горы, где шумят ледяные реки, а небо поднимается так высоко, что кончается прямо в раю.
Ах, Сан Тун на востоке земля улыбается солнцу, оттого там цветут и цветы и деревья, и птицы, и звери, и люди. И сердце Джима покорилось общему закону, в нем расцвела любовь. Что ему было до целого мира вокруг? Он бродил по Белому городу, заглядывал в самые затерянные переулки, толкался в базарной сутолоке, обходил окраины
Кошелек Джима был пуст и он придумал рано поутру встречать караваны, приходившие в город. Усталые путешественники были рады любому помощнику и давали Джиму несколько монет, чтобы он присматривал за верблюдами, помогал разгрузить пыльные тюки и разложить товар в лавках. Денег хватало на сыр и лепешку, а вода в городских фонтанах, казалась усталому Джиму слаще шербета.
Постепенно странная надежда укрепилась в его душе. Каждое утро, принимаясь кружить по городу, он был еще увереннее, чем вчера, что сегодня, непременно сегодня, он увидит ее.
И все-таки, это случилось так внезапно, что он и опомниться не успел. После жаркого полдня, когда отступала знойная пелена, слепящая глаза, базар оживал и шумел особенно. Протиснуться сквозь толпу было непросто, и Джим медленно пробирался к центру площади, поглядывая по сторонам. Внезапно.
прямо перед ним, как из-под земли возник белоснежный верблюд. За поводья его держался чернобородый погонщик, загорелый, с озорным лицом и красным платком на голове. Он взглянул Джиму в глаза, сощурился как-то смешно и кивнул, как знакомому. Соскользнула белая шаль, закрывавшая всадника на верблюде и ее милое лицо ослепило Джима.
Она улыбнулась Джиму и чуть подняла руку, приветствуя его, но в тот же миг глаза Феи показались Джиму такими грустными, что у него сжалось сердце. Верблюд шел за погонщиком легко и быстро, будто не было перед ним ни снующих продавцов, ни покупателей, державшихся за свои кошельки. будто толпа сама собой расступалась перед ним. Погонщик пробирался все дальше, и Джим, наконец, очнувшись, рванулся вслед. Куда там! Толпа не расступалась перед ним, через миг красный платок погонщика исчез из вида, исчезла и фигурка в белой шали, растаяла в ослепительно белом воздухе воздухе полуденного Города. Отчаянию Джима не было предела, но что он мог сделать? Он кинулся было расспрашивать прохожих - но никто, оказывается, не заметил ни погонщика с верблюдом, ни девушки, ни тем более, куда они направились.
Три дня Джим не покидал базарной площади ни в жаркий полдень, ни в светлую утреннюю пору, ни в самые сумерки, когда затихает базар и площадь становится пустынной. Все напрасно! Утром четвертого дня все показалось ему безнадежным. Он стоял, прислонившись спиной к каменной стене и равнодушно глядел на конных и пеших, которые торопились на базар: "А что? Может быть и вправду все это чепуха? Зачем и куда я бегу? Может быть, мне все это приснилось, и пора, давно пора проснуться?
Тут рассеянный его взгляд задержался на неподвижной фигуре в глубине улицы. Джим посмотрел внимательнее - это был чернобородый погонщик верблюда! Он весело взглянул на Джима, улыбнулся во весь рот и пошел прямо к нашему герою: "Госпожа отправилась только вчера" - прошептал он, наклонившись к Джиму ,-"В королевство Логенсдорф. Ты поедешь?" - Он снова улыбнулся, повернулся и был таков!
"Ах, зачем, зачем это все, -
Так и повелось... Он увидел и королевство Логенсдорф, и маленькие деревушки Страны Лугов, он жил в больших старинных городах и возвращался к морю. Он дважды видел Фею, но так и не говорил с нею, только видел, что она остановилась все печальнее, все дольше оглядывалась на него, уезжая прочь. Зато часто он встречал ее веселого слугу, который из погонщика верблюдов превращался то в городского торговца, то в моряка, то в бойкого возницу. Он неизменно смеялся и непонятно было – над самим ли собой или над Джимом...
Лишь однажды, на холодной заснеженной дороге, в самой грустной из всех на свете стран, погонщик подвез Джима до маленькой почтовой станции. Прощаясь и качая головой, он промолвил негромко: "Так ты и взаправду догонишь ее! Как знать…"- и, отведя глаза, забормотал: "Что только нашла госпожа в этой белой стране! Вечно здесь зима, и все время болит сердце... Рад бы я был за тебя. А, может быть, лучше не встречаться нам больше?".
Но со временем изменился и сам Джим. Если раньше, в своих бесконечных путешествиях, он думал только о ней, о своей Фее, то теперь словно впервые открыв глаза, удивленно оглядывал страны и города, горы, моря, сменяющие друг друга. Ему стали нравиться люди, которых он видел так недолго и с которыми прощался так быстро; он полюбил многих и научился вспоминать. Джим был
любопытен и терпелив, он узнавал историю и обычаи разных стран, запоминал песни и сказки, вдруг принялся учить языки... Перо и слово давались ему легко, он превратился в великолепного рассказчика, и , хотя Феи не было с ним рядом, он понимал, что этим своим даром обязан именно ей. Попутчик Феи и сам понемногу становился волшебником... Муки тех, единственных, божественных речей уже были знакомы ему, но - мир так и не дождался его блистательных стихов и увлекательных романов. Джим вдруг устал. И стало ему скучно везде, где он не появлялся, и Тоска поселилась в его душе. Он все так же спешил, но торопились его ноги, а глаза оглядывались назад, ему в тягость стали и бесконечные дороги и бесконечная надежда.
Теперь он появлялся при дворах королей и султанов, ведь всякому правителю было лестно принять знаменитого путешественника. Гостей и придворных развлекали его рассказы, а его знания сделали бы честь любому государственному человеку. Но нигде он не мог остаться надолго и никуда никогда не возвращался.
И вот однажды среди гостей восточного владыки у Джима появился не совсем обычный слушатель. Важный и невозмутимый посол далекого лесного королевства никак не мог успокоиться, когда его познакомили с Джимом.
Он, казалось, и не слышал, о чем рассказывал Джим, а наблюдал за ним самим. Едва всех гостей пригласили откушать в саду, он обратился к Джиму: - "Мой вопрос может показаться вам странным, но все же... ваше внешнее сходство с важными особами моей страны просто поражает, но и этого мало... Скажите. откуда у вас на руках эти перстни и знаете ли вы, подозреваете ли, что значит обладать ими?”
Джим лишь пожал плечами: - "Это перстни моего отца. По семейным преданиям это - свидетельство знатности рода...