Сказки для маленьких. Часть 1 - от "А" до "Н"
Шрифт:
– Да ты рехнулся, старик, ведь я пошутила!
– возмутилась женщина.
– С Буддой не шутят, так что отдай ребенка, которого обещала, - стоял на своем монах.
– С Буддой, конечно, не шутят, но и напраслину возводить нечего!
– крикнула женщина.
– Ты должна сдержать обещание, - твердил монах.
– Вон отсюда, изверг!
– вопила женщина, всячески понося монаха. Но тот силой отнял ребенка. Колокол разбили, расплавили, в расплавленный металл бросили девочку и отлили новый колокол, такой же большой, как и прежний. И зазвенел протяжно
Это укоряла свою мать девочка за то, что та ее сгубила.
Вот почему и стали называть этот колокол Эмиллэ.
Корейская сказка
Легенда о Тан Гуне
Было это четыре тысячи лет назад, а может, и раньше...
Наши предки, охотники, стали мало-помалу осваивать плодородные земли или уходили в те края, где потеплее, где ярче светит солнце. Охоту, правда, они не бросили. Вспашут землю, засеют, а потом с луком и стрелами уходят в горы охотиться.
В лесах кишмя кишат тигры, медведи, волки, шакалы, на полях разгуливают косули, бегают ондатры, зайцы. В небе стаями летают фениксы.
И вот что тогда случилось.
Жил в небесном королевстве дух по имени Хван Ум с сыном Хван Уном. Неизвестно почему, но никак не мог Хван Ун привыкнуть к небесной обители отца, с самого детства тянуло его в мир людей.
Отец знал об этом. И вот однажды позвал он к себе сына и говорит:
– Неужто, сын мой, ты хочешь жить в мире людей?
– Вы, батюшка, поистине ясновидец, - не раздумывая ответил Хван Ун.
– Все мои помыслы об этом.
Возрадовался отец и вскричал:
– Не буду твоему желанию противиться. Отныне живи в мире людей, станешь правителем. Об одном лишь прошу: сделай счастливыми своих подданных.
И повелел отец сыну стать правителем между горой Кувольсан и нынешней горой Мехяньсан, дал ему круглую печать, символ посланца Неба, и три тысячи верноподданных.
Взял Хван Ун верноподданных, сел в волшебную колесницу, запряженную пятеркой коней, и отправился в путь.
Остановился Хван Ун на горе Тхэбэксан, в тени сандала, одиноко стоявшего на холме, основал там столицу.
Учредил в своем королевстве Хван Ун триста шестьдесят должностей - министра Ветров, министра Дождей, министра Облаков. И еще много всяких министров. Так было создано королевство людей, и правил им небесный король Хван Ун. Жили в те времена на горе Тхэбэксан тигр и медведь, старые-престарые, с давних пор мечтали они превратиться в людей.
Прослышали звери о том, что с неба спустился сын небесного духа Хван Ун, прибежали, стали плакать и умолять:
– О, небесный король, мы родились и выросли на земле, жить нам осталось недолго, сделай так, чтобы мы превратились в людей, и сбудется тогда наша заветная мечта.
Пожалел их Хван Ун, дал каждому по пучку травы, по двадцать головок чеснока и говорит:
– Возвращайтесь домой и сто дней не ешьте ничего, только траву и чеснок, и не выходите из своего логова на свет божий. Сделаете,
– Спасибо тебе, небесный король, - в один голос промолвили тигр и медведь и ушли. Съели они траву и чеснок, ждут не дождутся, когда пройдут сто дней.
Не выдержал тигр.
"Хорошо, конечно, быть человеком, - думает, только вряд ли я до этого доживу, умру с голоду, если целых сто дней не буду есть мясо. Так стоит ли рисковать?" Подумал так тигр и выскочил из своего логова.
А медведь выдержал испытание и превратился в человека, только не в мужчину, а в женщину. Стало женщине скучно одной, захотелось ей мужа.
Маялась, маялась и решила снова пойти на поклон Хван Уну, чтобы мужа нашел. И так просила она его, так умоляла, что сжалился король и сам взял ее в жены. Через десять лунных месяцев родился у них сын, и назвали его Тан Гуном.
Вырос Тан Гун и основал государство Чосон со столицей Пхеньян.
Со временем Тан Гун перенес столицу на Тхэбэксан, где росло сандаловое дерево.
Он правил страной полторы тысячи лет, а всего прожил на свете полторы тысячи и еще восемь лет.
Корейская сказка
Легенда о файрах, влюбленном гренадере и безотказной просьбе
Никто не знает, откуда они пришли, файры. Их и не спрашивали об этом. Порой во снах являются взору печальные лимонные рощи и усыпанные драгоценными камнями дворцы, неведомые прежде, но не удивляющие, словно знакомые с детства. Так вот и файры. Ткали свои блестящие шелка всех оттенков красного цвета, вышивали на платьях жаркие узоры, мастерили тонкие украшенья, и людям казалось, что так было всегда.
И все же чудной они были народ, на людей не похожий! Природа была у них иная, огненная. То согревали, то неожиданно жгли их сияющие взгляды и прикосновения слишком горячих рук. Пронзительно-рыжие волосы и легкие алые одежды, вечно затевавшие с ветром веселую и опасную игру, заставляли подумать о певчем пламени праздничных костров. Старый поэт, имя которого давно уже забылось, так сказал когда-то о своей возлюбленной файре:
Ярче сверкают при ней краски столикого мира,
Бликов полдневных полны, больно слепят зеркала.
Рядом - и сотни огней сыплет счастливая лира,
Выйдет - и в сердце моем только седая зола!
Вот какие были файры! Милее родных и близких стали они людям. И то была беда, что человек ни в чем отказать им не мог, повинуясь великой притягательной силе пришлых. Любая просьба, произнесенная файрами, тотчас бывала исполнена, и, увы, многие из них злоупотребляли своим чудесным даром. И кому же могло потом понравиться, что после визита прелестной гостьи в доме не оставалось ничего мало- мальски ценного, все в смятении сам отдавал ей хозяин, ослепленный нездешними чарами. Да что там! По просьбе файров люди бросались со скал, сдавали без боя города и меняли веками испытанные законы! Как мотыльки к огню, стремились они к файрам, страдали и гибли, да и тем приносили одно лишь горе.