Сказки для маленьких. Часть 1 - от "А" до "Н"

Коллектив авторов

Фредриксон залез под покрывало, чтобы проверить, все ли в порядке.

– Что-то застряло в выхлопной трубе, - пробормотал он.
– Юксаре! Поднимись на борт и пусти в ход большую щетку!

Через минуту большая щетка заработала, и из выхлопной трубы полилась какая-то каша и брызнула Фредриксону в глаза.

– Что за ерунда!
– оторопел он.
– Овсяная каша!

Деточки Мюмлы-мамы закричали от радости...

– Извините, - сказал, чуть не плача, Шнырек.
– Я не выбрасывал остатки завтрака в выхлопную трубу!

–

В чем дело?
– недовольно спросил Самодержец.
– Можем Мы начинать Нашу торжественную речь или вы еще не готовы?

– Да это все моя малютка Мю!
– восторженно пояснила Мюмла-мама.
– Такое необыкновенное дитя! Вылить кашу в выхлопную трубу! Надо же такое придумать!

– Успокойтесь, мадам, - довольно холодно сказал Фредриксон.

– Так Мы можем начинать или нет?
– ерепенился король.

– Начинайте, Ваше величество, - ответил я.

Громко запищала туманная сирена, потом приблизился Добровольный оркестр хемулей, и Самодержец под ликующие крики собравшихся уселся на трон. Когда все замолчали, он сказал:

– Наш бестолковый старый народ! Сейчас подходящий случай сказать вам несколько глубокомысленных слов. Взгляните на Фредриксона, Нашего Придворного Изобретателя. Он приготовил Нам самый большой сюрприз: нечто для передвижения по земле, по воде и по воздуху. Задумайтесь! Вот вы нюхаете табак в своих норах, что-то грызете, в чем-то роетесь, хлопочете не по делу и болтаете чепуху. А ведь Мы по-прежнему ожидаем от вас больших дел. Наши злосчастные, невезучие возлюбленные подданные! Постарайтесь придать немного блеска и славы Нашим холмам, а если это вам не под силу, то прокричите, по крайней мере, "ура!" герою дня!

Грянуло дружное "ура!" - да так, что земля задрожала.

Хемули заиграли Королевский праздничный вальс, и, осыпанный дождем из роз и японских жемчужин, вперед вышел Фредриксон и дернул за шнур. Какое мгновение! Покрывало медленно сползло с парохода. Перед нами была незнакомая, странная крылатая металлическая машина! Мне стало ужасно грустно. Но тут я увидел нечто такое, что примирило меня с этим преображением: на пароходе ярко-синей краской было выведено прежнее название - "Морской оркестр"!

Добровольный оркестр хемулей грянул гимн Самодержцу, ну вы же его знаете, с припевом: "Теперь-то все вы удивились, ха-ха-ха!" Мюмла-мама растрогалась до слез.

Фредриксон надвинул фуражку на уши и поднялся на борт в сопровождении Королевской Вольной колонии (дождь из роз и японских жемчужин продолжаался), и ooт же к пароходу кинулись дети Мюмлы-мамы.

– Извините!
– вдруг закричал Шнырек и спрыгнул вниз со сходней.
– Я не решаюсь! Подняться в воздух? Меня снова укачает!

Он нырнул в толпу и исчез.

В то же мгновение машина вздрогнула и зарычала. Дверцы плотно захлопнулись, и "Морской оркестр" нерешительно заерзал на помосте. Затем он так сильно качнулся, что я упал навзничь.

Когда я робко глянул в окно, то увидел внизу верхушки деревьев парка Сюрпризов.

–

Он летит! Летит!
– закричал Юксаре.

Я не нахожу слов, чтобы передать удивительное чувство, охватившее меня, когда мы воспарили над землей. Внезапно я ощутил себя легким и элегантным, как ласточка, все заботы покинули меня, я был быстр, как молния, и непобедим. Прежде всего мне доставляло несказанное удовольствие смотреть вниз на тех, кто остался на земле и с испугом или восхищением пялился на меня. Это был прекрасный, но, к сожалению, короткий миг.

"Морской оркестр", описав мягкую дугу и нацепив усы из белой морской пены, заскользил по воде у самого берега острова Самодержца.

– Фредриксон!
– закричал я.
– Давай еще полетаем!

Он поглядел на меня невидящим взглядом, глаза у него были очень голубые, и весь он светился каким-то тайным торжеством. "Морской оркестр" погружался прямо в море! Пароход наполнился зеленым прозрачным светом, а за окнами иллюминаторов поплыли, кружась, стаи пузырьков.

– Сейчас мы погибнем, - сказала малышка Мю.

Я прижал нос к стеклу. "Морской оркестр" зажег еще гирлянду лампочек на передней части судна. Они освещали темноту морской пучины слабым дрожащим светом.

Мне стало немного жутко. Вокруг ничего, кроме зеленого мрака. Мы плыли в вечной ночи и полной пустоте. Фредриксон выключил мотор, и "Морской оркестр" бесшумно заскользил вниз, опускаясь все ниже и ниже. Все молчали. Откровенно говоря, мы такого не ожидали.

Только у Фредриксона уши от радости стояли торчком. На нем была новенькая капитанская фуражка, украшенная двумя маленькими серебряными плавниками.

В этой невыносимой тишине я постепенно стал различать странный шепот - с каждой секундой он становился все отчетливее и громче. Казалось, тысячи испуганных голосов на все лады повторяли одни и те же слова: "Морская собака, морская собака, морская собака..."

Дорогие читатели, попробуйте произнести много раз "морская собака" - предостерегающе и очень медленно, - вам наверняка станет страшно!

Теперь мы уже смогли различить множество маленьких теней, выплывавших из темноты. Это оказались рыбы и морские змеи, и у каждой на голове был фонарик.

– Почему же они не зажигают фонарики?
– удивилась Мюмла-мама.

– Может, батарейки сели, - предположила Мюмла.
– Мама, а кто такая морская собака?

Рыбы подплывали к "Морскому оркестру", с большим любопытством осматривали его и явно что-то хотели нам сказать.

– Дело плохо, - сказал Юксаре.
– У меня скверное предчувствие! Я нюхом чую, что они почему-то боятся зажечь лампочки. Подумать только, не смеют зажигать лампочки, которые сами же несут на голове!

– Может, морская собака запретила, - прошептала Мюмла, сама не своя от любопытства.
– У меня была тетка по материнской линии, которая ужасно боялась зажигать свой примус, а когда наконец решилась, все взлетело на воздух вместе с ней!