СКАЗКИ ДЛЯ МАРТЫ
Шрифт:
Все молчали. Возможно - просто внимательно слушали.
– Доходяга-Муравей -
всех на свете мудреней:
пропил яхту, пропил дом,
пропил девушку с веслом,
пропил поле, пропил тын,
пропил трубы, пропил дым,
пропил море, пропил рыб,
пропил
пропил небо, пропил тень,
пропил каждый Божий День,
пропил свет и пропил тьму -
непонятно почему…
– Чего уж тут непонятного!
– громко сказал Фундук, изо всех сил пытаясь ПРАВИЛЬНО РЕАГИРОВАТЬ: пропил - потому что весёлый был и… как бы это сказать… нахрапистый. Наш человек! Такой и на гуслях отчекмарит, а если надо - отчекрыжит, а то - отчебучит так, что - мама не горюй! Последнюю рубаху на себе порвёт - чтоб врагу не досталась. Вобщем, молодец мужик! Так держать!…
Сказал и осёкся.
Моль молчала, глядя куда-то в сторону. Все затаили дыхание.
Она покачала головой, пожала плечами, будто изумляясь чему-то, и, наконец, сказала:
– Нет.
– Что "нет"?
– спросил Фундук, глупо ухмыляясь, и тут же, не сходя с места, начисто обнулился.
Шёпот и вздохи. Шорохи. Восклицания.
– Я одного не могу понять, - осторожно вступил Марципан, - басня называется "Моль и Муравей". Муравей и в самом деле присутствует, хоть и не в самом, так сказать, презентабельном виде… а вот Моль… её здесь, кажется, нет вовсе…
– А кто - надрывался? Кто голос сорвал? Кто читал басню с выражением, не взирая на лица? Пушкин?
– задохнулась Моль, едва не свалившись со своей вишенки.
– Тогда… - решительно ответил на это Марципан, - ваше сочинение следовало бы назвать "Моль, Муравей и Марципан". Потому что не только вы страдали во время исполнения этого замечательного опуса.
Сказал, и -… да, разумеется: обнулился.
Коржи обмякли от ужаса.
– Мы ничего не знаем, - сказал верхний, и - обнулился.
– Мы ничего… - сказал средний, и…
– Мы… - успел сообщить нижний.
– Эй там, на Пироге!
– закричал кондитер, внезапно появляясь в дверях: На вынос готовы? Клиент ждёт! Ой, а где же?… - удивился он, и - обнулился, прямо в дверях.
– Вот так всегда, - заметила Моль, осторожно спускаясь с вишенки. Одна-одинёшенька на пустом столе.
В дверях появился ещё один человек. Он посмотрел на стол, потом на пол. Потом этот человек зачем-то посмотрел на потолок, и долго не сводил с него взгляда.
Потом он принялся разглядывать
Потом он вышел.
– Расти большой, Славочка, - прошептала Моль ему вослед, - и… пожалуйста, очень тебя прошу… не будь лапшой!
ЧРЕВО
Иона: Эй, там, снаружи!
Кит: Ты когда-нибудь спишь вообще?
Иона: Не-а!
Кит: Чего тебе?
Иона: Мне скучно, кит!
Кит: Господи, когда же это кончится?…
Иона: Ты бы спел, что ли…
Кит: А ты отстанешь?
Иона: Ну, если хорошо споёшь…
Кит: Ладно, слушай.
(поёт)
Иона (перебивает его): Похоже на колыбельную… Невесело как-то…
Кит: Я очень хочу спать. Очень. Хочу. Спать. Это - колыбельная. Я думал, может ты, наконец, уснёшь и дашь мне отдохнуть. Честное слово, я не хотел тебя глотать. Я СОВСЕМ не хотел…
Иона: Это ведь колыбельная для китов, верно?
Кит: Верно. Других я не знаю.
Иона: То есть, такие вот… колыбельные… вы детишкам своим поёте… на ночь…
Кит: Так и есть.
Иона: И они засыпают, и спят прямо в воде?…
Кит: Да.
Иона: Вот бы посмотреть на это.
Кит: Ээээ…
Иона: Одним глазком только…
Кит: Знаешь, я бы тебя хоть сейчас… изблевал. Но - не положено. Я ведь очень послушный кит. Придётся тебе посидеть тут ещё… мммм… некоторое время.
Иона: А это сколько?
Кит: Пока не поумнеешь.
Иона: А…
Кит (про себя): Ты бы уже поумнел, что ли…
Иона: Не могу.
Кит: Ну вот, так и будем, значит… без сна и усталости… без сна… и усталости…
Иона: Кит!
Кит: А?
Иона: Не спи! Ты когда засыпаешь, у тебя температура падает… внутри. И я замерзаю.