Сказки для сатиров
Шрифт:
— Тенебрис в самом деле проснулся, — она ошарашенно огляделась в поисках источника голоса, а затем перевела взгляд на меня. — Где он?
— Он везде, — я неторопливо направилась в ее сторону и качнула рукой в ее сторону, попросив у Тенебриса. — Переверни ее, пожалуйста, Великий. У меня к ней дело.
Он легко перебросил ее на спину и прижал к полу ноги и раскинутые руки. Я присела на корточки рядом с ней. В ее взгляде горел огонь ярости.
— Ты ведь знаешь, что я права. Знаешь, что ты давно не мистра. Не сопротивляйся, прими эти изменения.
— Ни за что, — сквозь зубы
— Избавлена? Ты не любила Анетха?
— Любила? — она деланно расхохоталась. — Почему я должна была его любить? Может потому, что он совал в меня два свои члена-отростка? Или потому что он вытащил меня из цепей, на которых меня держали в школе жрецов? Да лучше бы я там сгнила в их застенках! Я никаким богам не буду больше подчиняться! Ни за что! И я счастлива, что Анетх сдох!
— Ты либо подчинишься мне, либо умрешь, — спокойно сообщила ей я, и щупальца Тенебриса чуть сильнее сдавились на ней, подтверждая мои слова.
Оказывается, за шею он ее тоже держал, потому что она закашлялась, и говорить ей стало сложнее.
— Ты такая же… Как они все… Я не повторю… ошибку…
— Что ты имеешь в виду? Какую ошибку?
Тенебрис совсем немного ослабил хватку, чтобы она могла говорить и немного дышать.
— Всю мою жизнь меня пытались сломать. Пытались сделать такой вот, как она, — мистра указала взглядом на Эерию. — А когда поняли, что не могут, окончательно посадили меня на цепь. Я провела там почти месяц, пока в школу не явился Анетх. Эта насекомья тварь любит непокорных, и его выбор пал на меня. Но я отказывалась становиться его мистрой. Тогда мне пригрозили смертью, если я не соглашусь. И я согласилась. До сих пор считаю это величайшей ошибкой в своей жизни. И больше я ее не совершу. Можешь угрожать мне чем угодно, хоть смертью, но мою покорность твой бог не получит.
Так похожа на меня… Даже жаль ее.
— У меня к тебе ничего личного, но эти земли я все равно заберу. Но и убивать тебя никакого смысла нет, поэтому предлагаю тебе сделку. Я оставлю здесь за главного своего жреца, и ты за ближайший месяц его всему научишь: как решать местные проблемы и управлять землями.
— "Сделка" подразумевает, что я с этого тоже что-то получу, — она своего не упустит, мне такие нравятся.
— Во-первых, жизнь. Впрочем, похоже, что ее ты не ценишь. Поэтому я дам тебе кое-что поважнее, — я приложила ладонь ей к груди. — Ты знаешь, что он все ещё здесь, с тобой. Знаешь и очень хочешь от него избавиться. Но не можешь. И это бесит тебя до зубовного скрежета. Я ведь права?
Она промолчала, продолжая смотреть мне прямо в глаза, но я увидела там жажду. Я попала в точку.
— Я могу забрать его. Сделать так, чтобы он умер окончательно. И за это ты обучишь моего жреца, а потом сама уйдешь, и никто тебе не помешает.
Она помолчала, раздумывая, а потом выдала неожиданное:
— Я хочу остаться. Если ты действительно сможешь сделать это, сможешь избавить меня от него, я готова принести тебе клятву верности и остаться в роли первого помощника твоего жреца. И я докажу, что лучше меня никто с этими землями не справится, и однажды ты
Какая наглость. Но это черта мне в ней понравилась. Если дать ей власть и заручиться поддержкой, она будет прекрасным мощным союзником.
— Оставлю тебя, и ты поднимешь тут бунт. Знаю я таких, как ты.
— Нет, клянусь! — она приподнялась над полом, но Тенебрис сразу прижал ее обратно. — Мне некуда идти.
Что ж, логично, осталось только одно "но":
— Но ведь ты по-прежнему будешь служить богу.
— Нет, я буду не служить, а управлять делами. И не богу, а тебе. У меня есть армия! Настоящая армия! Когда умер Анетх, я собрала людей на случай нападения соседей. Ведь если умирают боги, значит, что-то грядет, и надо быть готовым ко всему. Эта армия будет твоей вместе с моей преданностью.
Предусмотрительная. Умная. Она мне нравилась все больше и больше. Я для вида ещё немного поразмышляла, а потом кивнула:
— Что ж, я согласна. Отпусти его, — тихо сказала я ей и потянула на себя маленький лёгкий клочок души бога.
Рэми поморщилась, ее душа была связана с ним, но как только я разорвала эту связь, бывшая мистра расслабленно выдохнула и осталась лежать, а на ее лицо была написано успокоение.
— Он ушел, — тихо сказала она и прикрыла глаза.
Так я и получила одну из самых верных последовательниц.
***
— И кстати говоря, Анетх был далеко не худшим из моих детей, — закончила историю я.
— У Анетха два органа? — воскликнула одна из вакханок удивленно.
— Это самое большое, что вас поразило в истории?! — в ответ воскликнула я.
— Нет, богиня, — смутилась она. — Но это и правда поражает воображение. Это же сколько всего интересного можно было бы с ним сделать.
Ее слова вызвали отклик в толпе. Все тихо загомонили, обсуждая эту особенность его анатомии. И если прислушаться, выдавали весьма откровенные предложения по использованию.
Я обвела взглядом толпу и увидела, что они уже понемногу начинают отвлекаться. Некоторые уже вовсю целовались друг с другом, периодически меняя партнёров. Праздник вот-вот вступит в полную силу. Но все же время ещё не настало. Многие из них все ещё слушали меня.
— Пожалуй, кроме достижений, стоит рассказать и о своих ошибках.
Один из сатиров подобрался ко мне ближе, но коснуться не решился. Чем более пьяными становились сатиры и вакханки, тем более они пытались ко мне придвинуться. Подальше от меня их держал Тенебрис, разложивший вокруг меня свои щупальца.
— Разве может богиня ошибаться? — спросить он, глядя на меня снизу вверх и не забыл добавить в голос почтения, на которое был способен.
— Если богиня может воровать, то и ошибаться может, — хмыкнула я, и вместе со мной среди слушателей прокатились смешки.
***
Глава 9. Последний оставшийся в живых
Кони двигались с трудом и потому довольно медленно. Пробираться здесь по топям было довольно утомительно, и через пару часов пути я решила пообщаться с Эерией. Она столько всего знала, что слушать ее было очень интересно.