Сказки для сильной женщины
Шрифт:
Ведунья подошла к полкам с зельем и, не долго думая, взяла первую попавшуюся склянку. Или, может, знала, что именно это то, что надо.
– Выпей-ка, – сказала она и протянула пузырек женщине. Та, не думая, откупорила и выпила, сморщившись.
– Горько? – спросила ведунья. – Ничего, сейчас послевкусие проявится.
И правда женщина вдруг улыбнулась.
– Сладко, – удивилась она. – Во рту сладко, как после ягоды. Малина?
Ведунья улыбалась.
– Вот так и с
– Не понимаю, что вы хотите сказать.
– Ты от боли страдаешь, а потом ею и наслаждаешься. «Ах, какая я бедная, как мне плохо». Жалеешь себя, плачешь, сочувствия ищешь. А давай, я тебе прямо сейчас другое зелье дам, и вся твоя боль пройдет. Исчезнет навсегда. Хочешь?
Женщина вертела в руках пустой пузырек.
– Нет, пожалуй, я не готова, – ответила она. – То есть как – исчезнет? А что же тогда останется?
– Так я и думала, – покивала ведунья. – А чего ж тогда ко мне пришла?
– Не знаю даже. Может быть, я просто хотела с вами поделиться?
– В этом я тебе могу помочь, – ответила ведунья и положила свою жилистую руку на плечо женщине. – Так и быть, разделю твою боль. Позволишь?
Женщина кивнула.
– Вот и хорошо. Тогда закрывай глаза. Дыши глубоко. Сейчас попробуй увидеть образ твоей боли. Что ты видишь? Эта твоя боль, она какая?
– Как черствая круглая булка хлеба, – ответила женщина после кратких раздумий.
– Круглый хлеб. Хм. И где ты держишь этот каравай?
– Я его к груди прижимаю.
– Отдашь мне его?
– Не-е-ет.
– Почему? Он же черствый? И тебе от него плохо.
– Все равно не могу отдать, – покачала головой женщина. – Он мне дорог. Хоть и очерствел, но ведь хлеб же все-таки. Какой-никакой, а родной.
– Так ты и держишься до сих пор за те крохи любви, что от родителей принимала. Хоть и черствые, а родные.
Ведунья погладила подошедшую к ней кошку и спросила:
– А половину отдашь? Поделишься со мной чувствами?
– Половину могу. А что вы с ней делать будете?
– Я – ничего. А вот ты что хочешь, то и делай. Хоть в хомут преврати – мне не жалко.
– Зачем же в хомут? – удивилась женщина. – Пусть лучше будет… ожерелье. Но разве из хлеба получится?
– А почему бы и нет? Раз хлеб выдуманный, можно с ним делать все что хочешь.
– Ну хорошо, – нерешительно ответила женщина. – А как превращать?
– Да просто представь поярче, да с деталями, и сама все увидишь.
– Ой, и правда! Вижу его. Красивое такое, золотое, огнем переливается. Славное ожерелье получилось – в виде полумесяца, с драгоценными камнями, на витой золотой цепочке.
– А я что говорила?
– И не думала, что
– Ну как, теперь тебе легче дышится?
– Уже лучше. Прямо наполовину меньше болеть стало.
– Оставшуюся половину отдашь?
– Нет. И хотела бы, да не могу.
– А чего так?
– Чувство долга не дает. Кто-то же мне этот хлеб вручил – значит, беречь надо.
– Да береги на здоровье. Ты мне лишь половинку отдай – чай, не обеднеешь.
Женщина с видимой неохотой кивнула головой:
– Ладно, так уж и быть. Половину от половины.
– Давай теперь из этой четвертушки корону сделаем. Тоненький ободок, а поверху зубчики пустим. И резьбу, резьбу узорную представь.
– Ага, представила.
– Молодец, вижу, постаралась. Глянь, какая работа тонкая. Заглядение!
– Ох, действительно. Правда, на корону похоже.
– А как же… И что там у тебя осталось? Всего четверть от прошлой боли? Хоть с ней-то готова расстаться?
– Нет, нет! Пожалуйста, не отбирайте у меня последнее!
– Да кто ж о последнем говорит? Я опять только половинку прошу.
– Ладно, хорошо. Но только половину! Наверное, ее ни на что не хватит.
– А вот и хватит. Ты из этого браслет сотвори. Литый такой, изогнутый, с камнями-самоцветами.
Женщина зажмурилась, напряглась, а потом вскрикнула:
– Вижу, вижу браслет! Тяжеленький какой!
– Вот и славно. Осталась еще частичка малая, правильно? Опять не отдашь, да?
– Не-а, – затрясла головой женщина. – Нет, нет, ни за что! Это ж какая-никакая, а родительская любовь.
– Тьфу на тебя! – рассердилась ведунья. – Как ты за свою боль-то держишься! Давно бы могла выбросить этот сухарик да свежий хлеб испечь, пышный да румяный.
– А вдруг не смогу, вдруг не получится?
– Да хоть попробуй! Не попробуешь – не узнаешь. Ну что, расстаешься с черствой краюхой?
– И не знаю прямо, – заколебалась женщина. – Ай, ладно, расстаюсь! Пусть это будет… перстенек. Можно?
– Да неужели нельзя? А чего добру даром пропадать? Как раз на один пальчик хватит.
Перстенек женщина и вовсе легко сотворила – только подумала, и вышел перстенек с камушком яхонтовым.
– А боль где? – спросила ведунья.
– Нету ее, не осталось! – с удивлением осознала женщина.
– Это правильно, так и должно быть. Ты свою боль разделила и в дело пустила. Смотри, сколько полезных вещей вышло: перстень, диадема, ожерелье и браслет в придачу!
– И куда теперь все это добро?
– Может, примеришь? Представь себе зеркало. Смотришь в него, а на тебе весь этот гарнитур. Нравится?