Сказки для взрослых девочек. VOL. 2
Шрифт:
– А сколько женщин так живут, совершенно не понимая себя, своё тело, считая, что она сейчас «потерпит», а потом выйдет замуж.
– Их не может быть много…
– Их есть много.
– Чушь какая. У меня семь лучших подруг, с которыми мы знаем все аспекты жизни друг друга, но ни одна из нас ни разу не занималась сексом без желания.
– Это потому что ты выбираешь подруг под стать себе.
– Типа?
– Умных.
– Всё?
– Красивых.
– Ещё что-то?
– Страстных?
– Да.
– Я не могу
– Почему?!
– Чтобы ты потом смотрела на то, как я разговариваю с твоими подругами и думала, что я нахожу их сексуальными?!
– Какой же ты расчётливый, скользкий тип!
– Я просто тебя хочу.
– Оправдан по всем статьям! – снова целовались. – Но опять подожди, – Романов закатил глаза, – а как же ты жил со всеми этими трудозатратами?
– Ой, Марья, а как же ты жила полтора года без секса?
– У меня есть вуманайзер…
Романов заржал.
– А у меня есть правая рука.
– А можно посмотреть? – Марья закусила губу.
– Иди сюда, я покажу вариацию…
Несколько следующих недель они болтались между его студией и её квартирой, «обратный отсчёт» тикал настолько медленно, что вообще, казалось, замер. Даже его командировка на съёмки в Петербург не виделась ей чем-то обидным. Марья решила, что у неё появится немного времени «для себя», но, вопреки этому убеждению, её досуг состоял из бесконечных переписок, селфи и фейстаймов. И она никогда не была более счастлива подобному нарушению собственных границ. Пока Саша не пропал.
Она понимала, что её бойфренд (спустя полтора месяца его точно можно было так назвать) занят на очень интенсивных съёмках глянцевой обложки «на локации», но от него не было ни строчки уже сутки, а она решила не проявлять женскую истерию, поэтому просто кружила над телефоном как коршун, забыв про сон, еду и почти про работу.
«Ты только не переживай, я в больнице», – Марья на несколько секунд забыла, как дышать.
«ЧТО?» – умнее слов не подобралось.
«Всё хорошо» – текст сопровождался убедительным селфи с больничной койки, на котором светящееся лицо Романова соседствовало с поднятым вверх большим пальцем.
«Наберу?» – она безумно переживала и хотела знать все подробности того, что случилось с человеком, по которому она сходила с ума.
«Не могу сейчас, чуть позже расскажу», – выглядело сухо, но он же был в больнице, там, должно быть, свои какие-то правила.
«Отдыхай, – её сердце почти остановилось от страха, – я переживаю».
Ответа не последовало. Ни сразу, ни в тот вечер, ни через сутки. Она молчаливо ждала, порывалась что-то написать пару раз, смотрела билеты в Питер, думая, насколько это вообще адекватно, передумывала и снова проверяла, не обокрал ли Телеграм её на одно самое важное сообщение. По прошествии суток она буквально сошла с ума и потеряла покой.
Марья много думала. В мыслях был только он. Что могло произойти? Что изменило его отношение к ней? Почему он не может написать? Что… Как… Она уже не могла
Романов оказался обычным мудаком, который, как всегда, сбежал от её сильных чувств, как только осознал их глубину. Допивая бутылку вина и изрядно опьянев, Марья строго решила больше не вести переговоров с предателем, отправила его в мьют, затем в архив. Она же не дурочка, чтобы блокировать.
Прошло три дня, как она решила быть стойкой. Её ломало словно героинового наркомана, она ни с кем не говорила лично, пассивно-агрессивно отвечала на письма и хамила по телефону, её разбитое сердце звучало громче, чем она сама. Пока в дверь не постучали.
Ожидая очередного курьера с чертежами, Марья злобно открыла дверь. Это был не курьер.
– Зачем приехал? – злость, обида и то самое разбитое сердце заставляли её голос звучать как сталь.
– Мне моя девушка три дня не отвечает.
– Передай ей привет, сочувствую.
– Она слишком упёртая, чтобы со мной говорить.
– Не могу тебе помочь, я не эксперт в отношениях.
– Марья, ты нормальная? – он категорически не понимал, что происходит.
– Я? Самая, – на этих словах она гордо и высоко подняла подбородок.
– Моя девушка – ты, – а вот эта часть казалась уверенной и убедительной.
– Не может такого быть, тебе на меня насрать.
– Выводы сделала из чего? – он выглядел уставшим, что бесило её ещё больше. То есть – а зачем тогда приехал-то?
– У тебя даже не хватило смелости мне ответить, что я больше не интересую тебя, – её голос срывался. Опять. Как полтора года назад в похожем диалоге.
– Да ну почему же?! – Романов тоже начинал злиться от своего непонимания.
– Потому что, Саша, я всё чувствую!
– Вот мне повезло!
– Я не подарок.
– Нет, ты дура.
– Если ты пришёл меня оскорблять, ты в этой квартире даже не первый, – её мучали флешбэки, уже было невыносимо.
– Дура, я тебя люблю.
На секунду она остолбенела от внезапности этих слов. Она безусловно его любила, но последний раз, когда эта фраза вылетела в отношении Марьи, звучала она как унижение, оскорбление, манипуляция. Так хотелось её услышать от Александра, но не в этой идиотской ситуации. И не в момент, когда она решила, что между ними уже ничего не выйдет.