Сказки дядюшки Римуса (сборник)
Шрифт:
Хвост у неё был такой длинный, что ей пришлось свернуть его в кольца, чтоб уместиться у Койота в норе. Колец было столько, что они заняли всю нору, и Койоту пришлось вылезти наружу.
И всё время, пока они болтали, Змея была в тёплой, славной норе, а Койот — на ветру за дверью.
Не понравилось это Койоту.
— Завтра, в полдень, ты приходи ко мне в гости, — сказала Змея на прощанье.
«Погоди, уж я с тобой поквитаюсь!» — подумал Койот.
Он наломал хвои и сплёл из неё длинный-предлинный хвост; сплёл да и привязал к своему хвосту. Привязал туго-натуго, чтобы узел не развязался, и, как настал полдень, отправился
Когда собрался Койот уходить, Змея достала из кармана кремни и подожгла конец этого хвойного хвоста.
Хвоя — ну трещать!
Койот оглянулся и увидел, в чём дело.
Как увидел, что хвост горит, давай развязывать узел.
Но узел затянут был туго-натуго.
И Койот испугался и пустился бежать.
Он летит во всю прыть, а хвост полыхает, а хвост полыхает!
Жарче и жарче разгорается хвоя.
И кончилось дело тем, что вся хвоя сгорела, да и Койотов хвост стал короче, чем был.
С тех пор Койот никогда не ходил больше в гости к сестрице Змее.
Лиса и Ящерица
О-вэй-вэй-хэм-байо над самой дорогой стола большая скала, а на солнечном склоне этой скалы жила маленькая Ящерица. Это была очень весёлая Ящерица, и весь день-деньской она распевала песни.
Шла по дороге Лиса и услыхала, как Ящерица поёт:
Моки-моки-мо-оки, Моки-моки-мо-оки, Я свой домик стерегу, Никуда не побегу.А Лиса такая: увидит у другого что-нибудь красивое и славное — ей тотчас этого захочется. И песенку ей захотелось.
«Пусть она меня научит этой песенке», — подумала Лиса, вскочила на скалу и приходит к Ящерице.
— С добрым утром, дружок, — сказала она Ящерице. — Какой чудный день нынче, а песенка твоя хороша, научи и меня, пожалуйста.
— Охотно, — ответила Ящерица и спела песенку раз, и ещё раз, и ещё, пока Лиса не запомнила её.
— Спасибо, дружок, — сказала Лиса, — а теперь прощай, потому что мне пора на охоту.
И потрусила по дороге, припевая:
Моки-моки-мо-оки, Моки-моки-мо-оки…Она добежала до пруда, где дикие утки клевали зёрнышки. Лиса не приметила уток, а те увидали её, захлопали крыльями, закрякали и улетели. Лиса испугалась шума, и песенка выскочила у неё из головы. Как ни старалась, только начало песенки вспомнила, а дальше — ни словечка.
Побежала Лиса обратно к норке Ящерицы на большой скале.
— Дружок, — сказала она, — я позабыла песенку, которой ты меня научила. Спой мне её ещё разок!
Маленькая Ящерица спела ещё и ещё, и Лиса потрусила прочь, припевая:
Моки-моки-мо-оки, Моки-моки-мо-оки, Я свой домик стерегу, НикудаНо тут выскочил Кролик у неё из-под носа, из-за куста. И Лиса вздрогнула и опять забыла песенку.
В третий раз пришла она к Ящерице. На этот раз Ящерица спала на солнышке.
— Мне жаль тревожить тебя, дружок, — сказала Лиса, — но я опять забыла песенку. Спой, пожалуйста, снова.
Но Ящерица спала крепко и ничего не ответила.
— Четыре раза я попрошу тебя, — проворчала Лиса, — и если ты не споёшь, я тебя съем.
А глазки у Ящерицы были закрыты, и она ничего не ответила Лисе. Лиса повторила четыре раза: «Спой песенку, спой песенку, спой песенку, спой песенку», потом широко раскрыла рот и проглотила Ящерицу.
Лиса тоже разомлела на солнце и легла поспать. Пока она спала, маленькая Ящерица достала из кармана ножик — тот самый, которым она отпарывает старую шкурку, когда ей нужно сменить свой наряд, — и давай резать лисий бок. Резала, резала, вот уж и свет блеснул, вылезать можно.
Вылезла Ящерица, взяла острый камень и упрятала его в Лису, на своё место. Потом достала из кармана нитку, зашила Лисе бок и побежала домой.
А Лиса всё спит и спит. Как проснулась, ей захотелось пить; она побежала к пруду, чтобы напиться. Камень колол ей бок, тошно ей было. А как нагнулась, чтобы напиться, камень перетянул хвост. Лиса упала в воду, тут ей и пришёл конец.
Реполов и Медведь
О-вэй-вэй-хэм-байо замело индейское селение глубоким-глубоким снегом. Люди не могли найти кремней, чтобы высечь огонь. Они заперлись в домах и замёрзли чуть не до смерти. Тут, случилось, пролетал над селением Реполов с коричневой грудкой. Он так замёрз, что упал на площадь посреди селения.
Пришёл на площадь Медведь.
— Скоро все люди замёрзнут до смерти, и я буду хозяином здешних мест, — сказал Медведь.
— Нет, — отвечал Реполов, — потому что я спасу их.
Так ответила птичка и полетела на юг. Она нашла другое индейское селение; тут на площади горел большой-большой костер. Реполов схватил горящий прутик и полетел обратно. Он прикрывал крыльями огонёк от ветра. А как прилетел в замёрзшее селение, выкопал лапками ямку в снегу и положил в неё горящий прутик. Потом улетел за ветками, чтобы разжечь костер. Ветки вспыхнули скоро, а Реполов полетел за другими. Пока он летал, пришёл Медведь и дунул на огонь. Он хотел задуть огонь, чтобы люди замёрзли. И огонь потух, только две-три искорки ещё теплились, маленькие-маленькие искорки.
Вернулся Реполов с ветками и принялся раздувать крыльями искорки, чтобы снова вспыхнул огонь.
— Гори, огонь, спаси людей! — приговаривал Реполов.
Огонь разгорелся, и Реполов полетел за новыми ветками. Только он улетел, приходит Медведь. Дунул на огонь раз и дунул второй. Огонь почти совсем погас; Реполову пришлось долго-долго раздувать его крыльями, чтобы вспыхнули маленькие веточки. Но веточки занялись, и Реполов полетел снова за сучками для костра.
А Медведь пришёл и дунул раз на огонь, и второй раз, и третий. И огонь погас, осталась одна совсем-совсем крошечная искорка.