Сказки Франции
Шрифт:
— Ты счастливый. Если бы у меня был сад, то, может быть, мне и захотелось бы выздороветь, чтобы погулять там.
Тисту невольно взглянул на свои пальчики. «Ну, если этого достаточно, чтобы она развеселилась…»
Он спросил у нее еще:
— А ты сильно скучаешь?
— Нет, не очень. Я смотрю на потолок. На нем много маленьких трещинок, и я их считаю.
«Когда вырастут цветы, ей будет интереснее, — подумал Тисту. И мысленно стал звать их. — Маки, маки!.. Лютики, маргаритки, нарциссы!»
Семена, скорее всего, залетели в палату через окно, хотя не исключено, что Тисту принес их на подошвах своих сандалий.
—
— Чтобы знать это, — ответила девочка, — нужно сначала узнать, что такое счастье. А я ведь так и родилась уже больная.
И Тисту понял, что больничная печаль притаилась именно в этой палате, в самой голове этой девочки. От этого он погрустнел еще больше.
— Тебя кто-нибудь навещает?
— Ну конечно, ко мне приходит много людей. Утром, до завтрака, ко мне заходит сестра, чтобы измерить температуру. Потом приходит доктор Разнохворий, он очень милый: ласково разговаривает со мной, дает мне леденец. Во время обеда ко мне заходит другая сестра, с таблетками, а когда заканчивается полдник, появляется еще одна сестра — для того, чтобы сделать мне больно укол. Ну а после них приходит господин в белом, который уверяет меня, что ногам моим становится лучше. Он привязывает к моим ногам веревочки, чтобы заставить их шевелиться. Все они говорят, что я поправляюсь. А я смотрю в потолок: он хотя бы не обманывает меня.
Девочка говорила, а Тисту тем временем встал со стула и принялся что-то делать возле кровати.
«Совершенно ясно, — размышлял он, — для того, чтобы эта девочка поправилась, ей нужно с нетерпением ждать наступления следующего дня. И тут цветок, со своей собственной манерой распускаться, со своими сюрпризами, наверняка должен ей помочь. Растущий цветок — это настоящая загадка, которая возникает снова и снова каждое утро. Сначала он приоткроет немного бутон, на следующий день расправит зеленый, похожий на лягушонка маленький листик, а потом развернет осторожно один лепесток… Может быть, каждый день ожидая новых сюрпризов, девочка совсем забудет про свою болезнь…»
Ну а пальчики Тисту не бездельничали.
— Я все-таки думаю, что ты поправишься, — сказал он.
— И ты тоже так думаешь?
— Да, да, вот увидишь. До свидания.
— До свидания, — ответила маленькая больная девочка. — Счастливый ты: у тебя есть сад.
Доктор Разнохворий ждал Тисту, сидя за своим большим, отделанным никелем столом, который был весь завален толстыми книгами.
— Ну что, Тисту, — спросил он, — что ты сегодня узнал нового? Что тебе теперь известно о медицине?
— Я так понял, — ответил Тисту, — что медицина мало что может, если у человека в сердце печаль. И теперь я знаю: чтобы выздороветь, нужно хотеть жить. Доктор, скажите мне, нет ли таких таблеток, от которых появляется надежда?
Доктор Разнохворий удивился, обнаружив такую большую мудрость у такого маленького мальчика.
— Получается, — сказал он, — что ты сам понял первую и самую главную заповедь, которую должен знать врач.
— А какая вторая, доктор?
— А вторая вот она: чтобы хорошо лечить людей, нужно их сильно любить.
Он дал мальчику целую пригоршню леденцов и поставил ему в дневник хорошую оценку.
Но еще сильнее доктор Разнохворий удивился на следующий день, войдя в палату маленькой девочки.
Та улыбалась: она проснулась посреди поля, усыпанного цветами.
Вокруг
И в тот же вечер у нее начали шевелиться ноги. Жизнь нравилась ей.
Глава 12,
в которой название города Прицелеса становится длиннее
Вы, возможно, думаете, что взрослые начали о чем-то догадываться, что они поразмышляли-поразмышляли да и пришли к выводу: «А ведь таинственные цветы появляются как раз в тех местах, где накануне побывал Тисту. Скорее всего, это от него все идет, давайте-ка понаблюдаем за ним».
Однако вы так думаете, потому что знаете, какие у Тисту были пальчики. Ну а взрослые, как я вам уже сказал, пользуются расхожими истинами, и им почти никогда не приходит в голову, что на свете, помимо того, что им известно, может существовать и еще что-то.
Порой на свете появляется какой-нибудь чело век, который обнаруживает частицу неведомого, и все начинают смеяться ему в лицо; случается даже, что его бросают в тюрьму, потому что он нарушает порядок господина Дырнадиса, а потом, когда человек умирает и обнаруживается, что он был прав, ему ставят памятник. Такого человека называют гением.
В тот год в Прицелесе не было ни одного гения, способного объяснить необъяснимое. И в муниципальном совете произошло замешательство.
Муниципальный совет — это нечто вроде хозяйки-распорядительницы для целого города. Он и о чистоте тротуаров должен позаботиться, и место для детских игр указать, и разобраться, где нищие могут просить милостыню, а где — нет, и определить, где должны стоять ночью городские автобусы. Главное, чтобы не было беспорядков, лишь бы не было никаких беспорядков.
А между тем в Прицелес проник беспорядок. Ведь теперь даже нельзя было знать заранее, где и в какой день вдруг появится новый сквер или сад. Цветы овладевали всеми общественными зданиями. И муниципальному совету стало страшно: как бы из-за попустительства подобного рода фантазиям город не превратился из города в нечто иное.
— Нет, нет, ни за что на свете! — восклицали муниципальные советники, собравшись на свое внеочередное заседание.
Договорились до того, что предложили уничтожить в городе все цветы.
Тут взял слово господин Отец. А к его мнению в совете очень прислушивались. И снова он показал себя человеком быстрых и энергичных решений.
— Господа, — заявил он, — вы сердитесь совершенно напрасно. Да и опасное это дело — сердиться на то, чего не понимаешь. Ведь никому из нас не ясно, почему у нас вдруг начинают буйным цветом расцветать цветы. Уничтожить цветы? Но вы же не знаете, где они распустятся завтра. А кроме того, нельзя не признать, что эти цветы не так уж сильно мешают нам, а польза от них заметная. Заключенные перестали убегать из тюрьмы. Бывший квартал трущоб теперь благоденствует. Все находящиеся в больнице дети выздоравливают. Так зачем же нам раздражаться? Не лучше ли включить цветы в свою игру и вместо того, чтобы идти на поводу у событий, постараться опередить их?