Сказки и легенды
Шрифт:
– Какая я развратница!
– воскликнула Совесть.
– Что ты?!
– Ах, ты, значит, не развратница и не воровка, а просто не хочешь исполнять законов? В таком случае и на это закон есть: "Кто не хочет исполнять законов, - считать того беззакон-ником и сажать в тюрьму". Гей, люди! Заколотить-ка эту женщину в колодки, да посадить за решетку на веки вечные, как развратницу, подозреваемую в воровстве и уличенную в явном неповиновении законам.
Наколотили Совести на руки колодки и заперли. С тех пор она уж, конечно, ни к кому
Разве иногда какой грубиян, недовольный мандаринами, крикнет:
– Совести у вас нету!
Так ему сейчас бумагу покажут, что Совесть под замком сидит.
– Значит, есть, если мы ее под замком держим!
И грубиян смолкнет: видит, что действительно правы! И живут люди с тех пор спокойно, спокойно. ГУСЛЯР
Богдыхан Дзин-Ла-О, да будет его память священна для всего мира, который только носит косы, - был мудрый и справедливый богдыхан.
Однажды он призвал к себе своих приближенных и сказал им: - Я хотел бы знать имя величайшего злодея во всем Пекине, - чтоб наказав его примерно, устрашить злых и поощрить к добродетелям добрых.
Придворные поклонились в ноги и отправились. Три дня и три вечера ходили они по Пекину, посещали базары, чайные дома, курильни опиума, храмы и вообще места, где толпился народ. Внимательно прислушивались.
А на четвертый день пришли к богдыхану, поклонились в ноги и сказали:
– Мы сделали все, что нам только позволяли наши слабые силы, чтоб исполнить твою небесную волю. И исполнили.
– Знаете ли вы теперь величайшего злодея в Пекине?
– спросил богдыхан.
– Да, повелитель вселенной. Мы его знаем.
– Его имя?
– Тзянь-Фу.
– Чем же занимается этот негодяй?
– воскликнул, вскипев благородным негодованием, богдыхан.
– Он играет на гуслях!
– ответили посланные.
– Какие же преступления совершает этот гусляр? Он убивает людей?
– спросил богдыхан.
– Нет.
– Он грабит?
– Нет.
– Он крадет?
– Нет.
– Да что же, наконец, такое невероятное делает этот человек? воскликнул богдыхан, теряясь в догадках.
– Ровно ничего!
– ответили посланные.
– Он только играет на гуслях. И славно играет, надо сознаться. Сам ты, владыка солнца и повелитель вселенной, не раз изволил слушать его игру и даже одобрять ее.
– Да, да! Теперь я припоминаю! Гусляр Тзянь-Фу! Припоминаю. Отличный гусляр! Но почему же вы считаете его величайшим злодеем в Пекине?
Придворные поклонились и отвечали:
– Потому что его ругает весь Пекин. "Негодяй Тзянь-Фу"! "Мошенник Тзянь-Фу"! "Злодей Тзянь-Фу"!- только и слышишь на каждом шагу. Мы обошли все храмы, все базары, все чайные дома, все места, где толпится народ, - и всюду все только и говорили, что о Тзянь-Фу. А говоря о нем, только и делали, что его ругали.
– Странно!
– воскликнул богдыхан.
–
И он решил сам расследовать загадочное дело. Переоделся простолюдином и в сопровождении двух тоже переодетых телохранителей отправился странствовать по улицам Пекина. Он пришел на базар.
Утренний торг кончился, торговцы складывали свои корзины и болтали между собой.
– Негодяй этот Тзянь-Фу!
– кричал один из торговцев.
– Он опять вчера вечером на празднике, по случаю новолунья, играл печальную песню. Что бы ему сыграть что-нибудь веселое!
– Да как же! Ждите!
– злобно захохотал другой.
– Разве этот негодяй может играть веселые песни! Вееел тот, у кого душа бела, как цветок чайного дерева. А у этого мошенника душа черна, как тушь. Вот он и играет печальные песни.
– Как только не повесят такого злодея!
– воскликнул кто-то в толпе.
– Его надо распилить тупой пилой пополам, и непременно вдоль! поправил сосед.
– Нет, привязать к двум лошадям за руки и за ноги и так разорвать!
– Посадить в мешок с давно не кормленными кошками!
И все кричали:
– Злодей Тзянь-Фу!
– Негодяй Тзянь-Фу!
– Как его терпит земля!
Богдыхан пошел в чайный дом.
Посетители сидели на циновках и пили чай из крошечных чашечек.
– Добрый день, добрые люди! Пусть души предков шепчут вашим душам хорошие советы!
– приветствовал богдыхан, входя и кланяясь.
– Что новенького в Пекине?
– Да вот мы только что без тебя говорили о негодяе Тзянь-Фу! сказал один из присутствовавших.
– А он сделал что-нибудь?
– спросил богдыхан.
– Как? Разве ты не слышал? Весь город говорит об этом! воскликнули все кругом.
– Вчера он нечаянно зацепил ногтем не за ту струну и взял неверную ноту! Негодяй!
– Что это был за ужас!
– воскликнул один, делая вид, что корчится.
– И его еще не повесили!
– Не растерзали!
И все, возмущенные до глубины души, восклицали:
– Негодяй Тзянь-Фу!
– Мошенник Тзянь-Фу!
– Злодей Тзянь-Фу!
Богдыхан пошел в курильню опиума. Там стоял страшный шум.
– Что случилось?
– спросил богдыхан.
– А! Как всегда! Спорят о Тзянь-Фу!
– махнул рукой хозяин.
Курильщики, ложась на полати, ругали Тзянь-Фу на чем свет стоит.
– Сыграл вчера пять песен!
– кричал один.
– Как будто не достаточно двух!
– Сыграл вчера пять песен!
– ворчал другой.
– Как будто не мог сыграть семь или восемь!
И они ругательски ругали Тзянь-Фу, пока не засыпали с открытыми глазами.
И тогда все-таки бормотали во сне: - Злодей Тзянь-Фу!
– Негодяй Тзянь-Фу!
– Мошенник из мошенников Тзянь-Фу!
Богдыхан пошел в храм.
Люди молились богам, но, когда уставали молиться, обменивались замечаниями и шепотом говорили друг другу: