Сказки и песни цыган России

Гесслер Н. А.

— Эх, парень, парень, — покачал головой старик, — и что же ты делаешь? Одну беду сотворил, теперь другую начинаешь? Разве можно у князя воровать? Поймают тебя, убьют или в тюрьму посадят. Что тогда будет делать дочь моя?

Отвечает ему Запыла:

— Дядя, если я что–то говорю, то я сделаю, а за меня не бойся. Есть у тебя одна лошадь с перебитой мордой, ей и в базарный день цена три рубля, не больше. Дай мне эту лошадь, пойду я поменяюсь с князем.

— Ну и глупый же ты человек, Запыла, ведь княжескому коню цены нет, многие этого коня добивались, да только

не нашлось такого богача, чтобы дал за него настоящую цену. А тут какой–то оборванец к нему придет?.. Выгонит он тебя, на порог не пустит.

— Это мое дело.

— Ну как знаешь.

Взял Запыла седло, оседлал тестеву лошаденку и поехал. Выехал цыган в поле, сошел с коня и написал на копыте: «Скакун и плясун, и двенадцать голов человеческих стоит!»

Приезжает Запыла к пастуху, с которым он одеждой поменялся:

— Давай, пастух, мою одежду обратно, а я тебе твою отдам!

Переоделись они, и Запыла дальше, к князю, отправился. Подъезжает к княжескому дому:

— Доложите, что приехал такой–то и такой–то. Доложили князю. Вышел тот к цыгану навстречу:

— В чем дело?

— Слушайте, ваше сиятельство, есть у меня лошадь необыкновенная, такой во всем свете не сыщешь. Как родилась она неказистой, так и осталась, но сила в ней необычная, вы только посмотрите, что у нее на копыте написано.

Посмотрел князь на копыто и надпись прочитал: «Скакун и плясун, и двенадцать голов человеческих стоит!»

Подивился князь. Думает: «Как бы эту лошадь у себя оставить?» А сам говорит Запыле:

— Хорошая лошадь, действительно необыкновенная, только скажи, зачем ты пришел?

— А я, — отвечает Запыла, — наслышан о вашей лошади и хочу ее на свою поменять.

Обрадовался князь и приказал конюху:

— А ну–ка выведи нашего рысака, отдай его цыгану, а эту лошадь на конюшню поставь.

Все сделал конюх, как ему князь приказал, а Запыла забрал княжеского коня знаменитого, оседлал его своим седлом и поехал обратно...

А отец Розы с женой сидят у дороги и зятя своего дожидаются. Вдруг видят они: по дороге всадник скачет на княжеском коне знаменитом, на всаднике дорогие одежды.

— Эй, старуха, смотри, опять Запыла беду на нас накликал, не иначе как хотел украсть он этого копя, а его схватили или убили. Смотри, сам князь едет!

Подъехал всадник поближе, поклонились ему цыгане, а всадник кричит:

— Что кланяешься, отец, или не видишь, кто на лошади сидит? Я не князь, я — зять твой.

Не поверил старик, поехал к князю, узнал все.

— Как же ты поменял, Запыла? — спросил старик цыган, когда вернулся.

— Эх, дядя, был у тебя конь с перебитой мордой, цена ему была три рубля — не больше, только это у плохого хозяина. Не хозяин ты был своей лошади. Захотел я — взял и поменял твою клячу на княжеского рысака. Так вот и слушай: как твоему коню я был хозяином, так и для твоей дочери я буду хозяином.

Сыграли молодые свадьбу и стали жить да поживать.

25. Вася Белоножка

[25]

Жил

да был богатый цыган. Большим поместьем распоряжался. Были у него деревни, леса, поля, и над всем этим он был хозяином. И был у этого цыгана единственный сын — Вася, по прозванию Белоножка. Отчего такая кличка пошла? Все цыгане смуглые от рождения, а этот белым родился, по виду совсем на цыгана не похож. Оттого и прозвище — Вася Белоножка.

25

Записана на ст. Михайловка Ленинградской обл. от А. И, Белякова, 1944 г. рожд.

Умирает богатый цыган, и достается Васе отцовское наследство, потому что больше некому оставить, кроме него да матери. Еще цыганенком Вася был очень смышленым да пригожим парнем, а когда подрос, и вовсе умным да статным стал. Исполнилось Васе двадцать лет. Подходит он к матери и говорит:

— Живем мы, мать, в достатке, нужды не знаем, горе наш дом стороной обходит. Да только обидно мне, уже взрослый я, а совсем жизни не видел. Надо бы и мне по свету поездить, па людей посмотреть да жизни поучиться.

Не стала мать перечить сыну, потому что все, что он говорил, правдой было.

— Иди, сынок, поучись у людей, как кусок хлеба достается.

Переоделся Вася Белоножка в рваную одежду, взял старый плащ, дырявый, как решето, два гроша денег, кусок хлеба черствого за пазуху положил и отправился в путь.

Долго ли, коротко ли, подходит Вася к цыганскому табору, Видит: шатры стоят, коня по лужайке бродят стреноженные, костры горят, цыганки песни поют, а мужчины о делах разговаривают.

Прикинулся Вася Белоножка дурачком и подошел к цыганам. Был он раньше белым, а пока в пути шел, измазался весь, почернел да перепачкался. Ну цыган цыганом! Принял табор Васю–дурачка. Решили: беды от него никакой, а в разговоре будет над кем посмеяться. С той поры, если и смеялись в таборе над кем, то только над Васей Белоножкой: какой он, мол, глупый и неуклюжий.

Как–то вечером собрались цыгане у костра, стали петь, плясать, на гармошке играть, на гитаре. Подходит Вася к гармонисту и просит:

— Слушай, морэ, дай и мне поиграть! Уж больно хочется.

— Да ты играть–то умеешь, Васенька? А то опять только людей рассмешишь.

— А я откуда знаю, умею я играть или нет? Засмеялись цыгане:

— Дай, дай ему поиграть.

— Сейчас нам Вася покажет...

— Белоножка даст нам жару, — только и слышалось со всех сторон.

Усмехнулся гармонист, снял с плеча гармонь и отдал ее Васе. Прошелся один раз Вася по рядам, как рассыпались его пальцы по кнопочкам, как понеслась лихая цыганская плясовая, так у всех цыган ноги от удивления к земле присохли. Знать, не простой этот Вася Белоножка. С той поры Вася окончательно прижился в таборе. Днем на него внимания не обращают, а вечером, когда цыгане у костра собираются, Вася первый человек: все его поиграть просят.