Сказки из старинной шкатулки
Шрифт:
Проснулся аксакал рано. Пошел в лес. Видит — из тумана зеленого человек выходит. В руках корзинку ягод душистых несет. Бешмет на человеке зеленый, сапоги зеленые, шапка на голове зеленая.
— Доброго здоровья, сосед, — говорит зеленый человек, — прими от сердца ягоду из наших лесов.
Поблагодарил аксакал зеленого человека, вернулся к своему каравану, говорит:
— Куначаг-быз! Еще здесь переночуем!
Проснулся аксакал рано. В поле пошел. Видит — из тумана золотого человек выходит. В руке золотые колосья несет. Бешмет на человеке золотой, сапоги
— Доброго здоровья, сосед, — говорит золотой человек, — прими от сердца хлебные колосья золотые.
Поблагодарил аксакал золотого человека, вернулся к своему каравану, говорит:
— Куначаг-быз! Еще здесь переночуем! Зачем дальше идти? Места привольные и богатые, соседи добрые и приветливые.
Вот и стали эту землю обживать, Кунашаком называть.
Рассказывал Акрам-курайчи о крылатых конях
Хэ-эй, хо-о! Когда это было? А вот тогда, когда вся земля на трех дедушках-моржах стояла.
Хэ-эй, хо-о! Где это было? А вот где — на самом Полярном Урале. Горы здесь низкие — в снегах утонули. Деревья маленькие, совсем по колено. Ягода-морошка растет, мох-ягель олений растет. Полгода солнышко светит, полгода полярная ночь стоит. Вперед смотришь: до океана-моря Ледовитого тундра. Назад оглянешься — тоже тундра. Народ здесь живет не русский, не башкирский — северный народ живет. А самый главный и уважаемый у северного народа человек — Тагт-талях-ялпынг-неройка [8] — старик Урал.
8
Старик-камень (манс.): нер — камень, ойка — старик.
Хэ-эй, хо-о! Откуда эта сказка? А вот откуда: принесли ее холодные ветры от самого хозяина Севера Севериновича.
Слушай…
В жарких степях жил у озера Аткуль бедный пастух. Пас он чужих баранов, а у самого и богатства-то было два жеребенка — вороной и гнедой.
Купал пастух вороного и гнедого в чистых водах озера, приговаривал:
— Ах, вы мои красавцы! Вот подрастете — степной ветер даст вам крылья, а солнце позолотит гриву.
Гордятся вороной и гнедой, как ухаживает за ними хозяин, как ласково приговаривает.
Сердятся:
— Отчего мы долго не растем? Отчего степной ветер медлит — крылья не дает? Отчего солнце медлит — не золотит наши гривы?
Копытцами землю бьют:
— Эй, пугливые сайгаки! Зачем нашу траву топчете? Эй, гуси перелетные! Зачем в нашем озере воду пьете, в наших камышах отдыхаете? Кыш, кыш! Аткуль — озеро крылатых коней!
Шумят перелетные гуси:
— Всегда так было! Всегда весной здесь отдыхаем, когда к старику Уралу в гости летим.
— А вот дайте нам крылья — отдадим половину озера.
Опять шумят перелетные гуси:
— Ладно. Согласны. Помните уговор.
Дали
Завидуют гнедой и вороной:
— Зачем нам крылья? Олешки рогатые ветер обгоняют.
Сбросили крылья. К олешкам пришли. Старик Урал хитрый, все знает. Однако спрашивает:
— Откуда такие, зачем здесь?
Отвечают вороной и гнедой:
— Хотим олешками быть, ветер обгонять.
Качает головой старик Урал:
— Ладно. Будете в упряжке нарты возить.
Сам смеется. Белая куропатка крыльями машет, смеется. Песец зубы скалит, смеется. Полярная сова глаза таращит, смеется. Как с такими ножками по глубокому снегу бежать, как ягель из-под снега добывать?
Поставил коньков старик Урал в упряжку, хореем-палкой махнул:
— Хэ-эй, хо-о! Обгоняйте ветер!
Бегут коньки по глубокому снегу, из сил выбиваются. Степь ковыльную вспоминают, озеро свое вспоминают. Молодого хозяина вспоминают.
Упали, подняться не могут. А старик Урал хореем-палкой машет, кричит:
— Хэ-эй, хо-о! Обгоняйте ветер!
Коньки просят:
— Прости нас, Тагт-талях-ялпынг-неройка! Не будем больше от хозяина убегать.
Взмахнул старик Урал волшебной палкой — растаяли снега в тундре. Загорелись яркие цветы. Закричали птицы. Весна пришла!
Побежали вороной и гнедой в родные степи. День бегут, два бегут, три дня бегут.
Озеро Аткуль блестит, ветер коньков подгоняет, солнышко улыбается, гривы золотит.
Хозяин встречает:
— Прилетели, мои красавцы!
С тех пор, говорят, неразлучны башкиры с конями.
С тех пор, говорят, у башкирских коней крылья.
Рассказывал Акрам-курайчи про огонь, спрятанный в камне
Когда огонь в очаге погаснет — беда: старик Голод в юрту заглядывает.
Когда огонь в очаге погаснет — беда: дикий зверь смелеет, совсем рядом с юртой рыщет.
Когда огонь в очаге погаснет — беда: Салкын-Мороз в юрту пробирается.
Дух огня притаился в наконечнике стрелы, живет в крепком камне — ударь посильней, выйдет. Огневые камни и наконечники для стрел дает Утсы-хан, бери, сколько хочешь. Только взамен неси меха, баранов и молодых кобылиц доброму Утсы-хану.
Стоит его юрта-тирмэ [9] из белого войлока на берегу озера. Никто и близко не смеет подходить к воде — многих работников унесли жадные волны по приказу Синей старухи.
Говорят, живет она на озерной глубине. Волосы синие и косматые, словно тина. Синий нос крючком, пальцы цепкие, костлявые. Никого не любит старуха, только внучку свою — Голубую деву.
9
Юрта-тирмэ — жилище у башкир.