Сказки из старинной шкатулки
Шрифт:
А семена курай-травы ветер повсюду разнес.
Вырежет из тростинки певец-курайчи дудку — запоет курай о белом лебеде Аккоше, о бескрайних степях, о могучих лесах и лебединых озерах.
Рассказывал Акрам-курайчи о Килен-таш — Каменной невесте
Летит орел, мудрая птица. Глаза зоркие — все видит. Железную гору Атач, степь привольную видит. Застыли столбиками у своих нор трусливые суслики. Своей тени боятся. От страха посвистывают.
Летит орел, храбрая птица. Внизу река голубой лентой вьется, пылит под копытами коней
…У пастуха Низаметдина родился сын Сабир. У его друга Шамши — дочь Магрифа.
Давно договорился Низаметдин о свадьбе сына Сабира с дочерью своего друга.
Поговаривали, будто не любит Магрифа своего жениха, со страхом ждет дня свадьбы.
Всем похвалялся Сабир:
— Буду Магрифу, словно необъезженную кобылицу, плетью учить!
Наступил день свадебного тоя [3] . Съехались издалека гости, поставили юрты у самой горы Атач, из казачьей станицы Магнитки тоже гости приехали. Праздник начался: скачки на резвых конях, стрельба из лука, борьба батыров степных. В котлах бешбармак [4] кипит, рекой льется кумыс из кожаных мешков — турсуков.
3
Той — праздник.
4
Бешбармак — башкирское национальное блюдо.
На второй день свадьбы избил Сабир Магрифу тяжелой плеткой — камчой. Убежала Магрифа в горы. Зовет Горного духа. Спрашивает Горный дух:
— Что тебе, девушка? Какая беда?
Просит Магрифа:
— Каменное сердце у моего жениха. И нужна ему каменная невеста. Исполни! Горе и беда просят!
Нахмурился Горный дух:
— Раз так, должен исполнить!
Ударил в каменные ладони. Окаменела, скалою стала Магрифа. Пустил Горный дух огненную молнию. Прямо в гору Атач ударила огненная молния. Зашептались гости:
— Разгневан Горный дух! Огненный знак подает!
Заплакал от горя старый пастух Шамши. Жаль дочь Магрифу. Заплакал и Низаметдин — себя пожалел, за сына стыдно.
Летит орел, мудрая птица, видит: возвращаются гости в свои аулы, едут мимо скалы Килен-таш, говорят:
— Вот стоит Каменная невеста. Вот женщина, гордости у которой можно поучиться…
Рассказывал Акрам-курайчи веселую сказку о Шурале
Было это, когда в лесу самым главным был заяц, а медведь при нем на побегушках состоял.
В одном башкирском ауле жил старик Юлдыбай. И были у него клочок земли и лошадка. На ней он пахал, возил из леса дрова и сено. Вечером спутает ей ноги и отпустит на поляну с хорошей сочной травой — пасись всю ночь, набирайся сил.
Приходит Юлдыбай однажды утром и видит: лошадка вся в пене, глаза испуганные, фыркает, трясется. На вторую и третью ночь то же самое. Кто-то повадился, видно, по ночам кататься.
Юлдыбай и придумал — смазал лошадиную спину смолой-живицей.
А утром увидел, что приклеился к этой смоле Шурале — лесной леший, лохматый, с хвостом, с копытцами.
— Так вот кто джигитовал
Шурале визжит, прощения просит, а Юлдыбай на угощение не скупится.
— Глупое ты, чудище лесное! Ведь крестьянину лошадь — первый помощник. Я работать ее заставляю, но и кормлю отборным овсом, пою ключевою водою, чищу скребницей, гребнем гриву расчесываю.
— Отпусти меня, Юлдыбай, — просит Шурале, — слово даю — никогда больше безобразничать не буду.
— Ваш брат на покаянные слова охоч, — не верит Юлдыбай. — Вот что я придумал: пусть-ка моя лошадка три дня отдохнет, а ты вместо нее поработаешь. Согласен?
— Экая невидаль! Согласен!
И стал Шурале за лошадь работать. Юлдыбай на нем землю пашет, дрова из лесу возит да и кнутом пошевеливает. Совсем Шурале из сил выбился, хвостом тряхнуть не может, все копыта сбил. Только и слышно — ох да ах.
Отпустил его Юлдыбай в урман и сказал на прощанье:
— Запомни — кто сам работает, тот и других труд ценит. Так-то.
Рассказывал Акрам-курайчи про голубое зеркало Семигора
Говорят, у русского батыра Семигора, хозяина гор Ильменских, зеркало хрустальное было, да не простое.
Посмотрит в него Семигор — все, что на земле, на воде и в воздухе делается, — все ему видно.
И жила в тех местах старушонка одна завистливая. Юрмой звали.
Ох, как хотелось Юрме зеркало такое иметь! Оно понятно — в урмане глухом скучища зеленая. Словцом перемолвиться не с кем. Которые лешие поблизости жили, и те от завистливой старухи в болото подались.
Забралась как-то Юрма в горную кладовуху Семигора, и так и сяк зеркало из скалы выворачивает. Не хватает силенки. Уж и нечисть лесную помочь просила, посулы богатые обещала.
Лешие затылки чешут: и напакостить не прочь, и Семигора побаиваются. Отказались.
Грохнула Юрма клюкой железной по хрусталю — разбилось голубое зеркало на мелкие осколки, по всему краю разлетелось. Каждый осколок в голубое озеро превратился. А Юрма со злости комья земли в ближнее озеро стала бросать. Горстями полными. То тут, то там островки на озере выросли.
А дело-то вот чем кончилось: старуху Юрму батыр Семигор в гору каменную превратил.
…Давным-давно поднялся на высокую гору человек, увидел внизу озеро с бесчисленными островками.
— Пестрое озеро, — сказал тот человек, — Чебар-куль! [5]
Рассказывал Акрам-курайчи про озеро Зюраткуль
Говорят, когда старуха Юрма у батыра Семигора волшебное зеркало разбила, забросила она далеко в горы осколок.
Говорят, Йораткулем — сердцем-озером прозвали его. А уж Зюраткулем стали звать позже.
Объявился на Урале мужицкий царь Емельян Пугачев. Повел батыр Салават Юлаев ему башкирских егетов на помощь. И был в одном отряде молодой храбрец Хасан.
5
Чебар — пестрый, куль — озеро.