Сказки Ледяного спокойствия
Шрифт:
Профессор задумчиво побарабанил пальцами по столу.
– Мне отчаянно нужны деньги, - сказал он строго.
– Я думаю, что Принцу все равно. Мы договоримся насчет пола. Возможно, так будет лучше. Что еще?
– Вокальная программа не сработала, - продолжил лаборант.
– Сильно мешают жабры. Он, конечно, поет, но дальше шансона дело не двигается.
– Принц любит шансон?
– профессор почесал в затылке.
– Должен любить. Хотя он ждал, конечно, как минимум, тенора... Это все? Или вы припасли еще что-то, посерьезнее?
Лаборант
– У него выросли ласты, - прошептал он.
– Сначала выросли ласты, а потом они склеились в рыбий хвост.
Профессор побагровел:
– Что? У него вырос хвост? На что, позвольте спросить, сдался Принцу мужик с рыбьим хвостом? Принц - мужчина широких взглядов, но не настолько...
Он сел и взялся за виски.
– Короче говоря, Русалочки не получилось, - констатировал он.
– Принц будет в ярости.
– Давайте закажем ему в Таиланде какую-нибудь танцовщицу. Заплатим ей, сделаем пару надрезов - якобы жабры, которые от любви к Принцу начали зарастать.
– Это мысль, - оживился профессор.
– Только мы поступим хитрее. Мы не будем тратиться, мы устроим обмен.
Он подошел к баку и пнул его ногой.
– Отец...
– пробулькал бак.
– Поедешь, Ихтиандр, в Таиланд, - объявил профессор.
– В порядке обмена. Там полно извращенных туристов. Им одним морской милее дьявол...
77. Саженцы
Их было трое братьев, и у всех появилась кличка Садко, а фамилии, возможно, были разные, такое бывает.
Первого звали Садко за особую меткость, ибо он с половины версты садил из берданки прямо в беличий глаз. Этот старший Садко подрабатывал киллером, и однажды его повязали, когда он засадил свою пулю в купеческий двор, заказанный боярским двором. Судили, пометили лоб и тоже не промахнулись с такого-то маленького расстояния. И даже пыж не помог, который он успел найти и проглотить прежде милиции.
Второй Садко был богатым гостем, благо приторговывал марафетом, эфежроном, герычем, планом и прочими вещами, которые привозил из заморских стран. Этот подсаживал молодняк; за то и прозвался Садко.
Однажды ему даже случилось проделать такую штуку с Подводным Царем, который захватил его где-то у берегов Кипра. Гуслей у Садко не нашлось, и он откупился таблетками экстази, от которых в подводном ресторане моментально начался шторм, и Царь махнул рукой - ступай, мол, с миром, но в следующий раз промышляй в сугубо нейтральных водах.
За то, что Садко подсадил много народу и понаделал, стало быть, много новых Садко, богатых и не очень, его посадили.
В камере, то есть хате, где очутился Садко, к нему бросился обниматься брат меньший, тоже Садко - но по иной причине Садко. С недавних пор младший Садко чалился за какую-то чепуху. Садко-Богатый Гость всю ночь докладывал брату о своих торговых приключениях. И совершенно зря, так как последнего брата порядочные люди называли не Садко, а Наседкой
В оперчасти он выложил все, что узнал от доверчивого брата.
И тот за коммерцию получил на полную катушку с конфискацией и приведением в исполнение.
А главное - сыщики вышли на секретный вертеп Подводного Царя, который, пусть не по крови, но по жизни уж точно был четвертым Садко. Сущий садист: выталкивал неугодных за дверь.
78. Самородок
– Ну, старик, где твое золото?
– спросило ГПУ.
– Какое, какое золото, - закудахтала старуха. И старик закудахтал нечто свое, но подобного содержания.
– Да поговаривают, что ты золотишко моешь, - с угрозой напомнил кожаный человек с наганом. Сзади маячил придурковатый красноармеец. Он ковырял штыком иконостас.
– Откуда, мил человек, у нас золотишко?
– развел руками старик.
Чекист пощупал оклады - не из золота ли. Выяснилось, что нет.
– Мы ведь тут все вверх дном перевернем, - предупредило ГПУ.
– И если найдем хоть крошку...
– Так на то ваша воля, - согласился старик.
– Только переворачивать нечего.
Уполномоченный сумрачно осмотрел убогую утварь.
– Иди в подпол, потом на чердак, - велел он красноармейцу. Сам же начал обыск, простукивая древнюю мебель и заглядывая в кастрюли и горшки. Потом приказал деду вывернуть карманы, задрал старухе подол. Пнул подвернувшуюся под сапог рябую курицу.
Нищета престарелых была вопиющей.
– Ладно, дед, - молвил кожаный.
– Пока не тронем. Но ты меня знаешь, если хоть краем уха услышу... спалю, короче, родную хату.
Комиссия ушла.
Дед схватил рябу, старуха полезла в шкапчик, налила ложку касторки и насильно влила курице в жестоко раздвинутый клюв.
Через полчаса курица закряхтела, и из нее вывалился бугристый, угловатый самородок в полфунта весом.
– Тяжело тебе было бедной, - приговаривал старик, который самолично запихивал самородок в курицу.
– Прямо-таки каменный цветок.
Тут прибежала мышка, разъевшаяся невесть на чем до бодибилдинга, и хвостиком расколола самородок на кусочки.
Старик ахнул и стал собирать осколки в нательный мешочек, предусмотрительно снятый перед обыском..
– По цыпляткам рассуем, - зашептала старуха.
– Цыплятки это, скажем.
– Да, согласился дед.
– Пусть простое яйцо несет. А с детей какой спрос.
79. Сказка о двух близнецах
Так получилось, что тропинки Ивана-Царевича и Колобка пересеклись.
Имелся там, в лесу, перекресток, где светофором - злобный филин.
Иван-Царевич пошел по привычке налево, за Колобком, который праздновал в своей сдобной душе убедительную победу над прочими соискателями. А Клубочек покатился направо, где его поджидала Лиса. Если кто думает, что по пути он разматывался, то это большая ошибка. Что бы от него осталось?