Сказки мироздания

Романова Олеся Васильевна

– Ладно, тогда последний вопрос.

– Ну, удиви меня! – нет, он, конечно же, издевался.

– Почему я? – тихо, но настойчиво спросил врач.

– Конечно же, куда без твоего эго. Оно отравило все ваши человеческие умы. Оно живет вместо вас, творит вместо вас, думает, а вы – рабы, рабами были ,рабами и остались. Принять тот факт, что ты продолжение Создателя, нет,

нет, что вы! Есть же моя личность, есть мой талант, и я такой хороший человек, там много значу в этом мире, что именно мне дали такую возможность найти причину и вылечить весь мир от безумия. И тогда все поймут и оценят мою работу. Так? Это в твоей головенке вертится? Вот только не говори, что действительно хочешь спасти весь мир. Нет, увольте! Ты такой же движимый эго, как и все остальные; да ты этого даже не осознаешь, – Прибывший осекся, понимая, что уходит далеко, а цель не приближается, и закончил: – ладно. Ты, потому что ты. Устроит ответ?

Искатель не получил ответа, ему нужно было что-то услышать, но не это. Нужно было что-то такое, что сказало бы его внутреннему «Я» ,что действительно игра стоит свеч. Неужели и правда эго?

– Нет, говори до конца, – настоял он.

Прибывший не стал спорить, так как понял, что нужно голодному дать хлеба, что бы он согласился до конца. Без ответов он напарника потеряет, а это всего лишь человек. Но нужно было сделать так, чтобы он поверил в то, чего он еще не знал, но догадывался всегда; нутром чуял.

– Ты из Искателя должен стать Ведущим.

– Ведущим? – переспросил врач, пытаясь осознать частицу головоломки, в то время как издевки полились с противоположной стороны.

Искатель завел машину и поехал. Его мысли роились и сплетались в структуру, он был занят пониманием и осознанием процесса, в который его неожиданно включили.

– Ты можешь свои примитивные мыслишки успокоить, а то мне все это неинтересно, – отвернувшись к окну, закончил краткую беседу напарник. – Я, между прочим, не завтракал.

Дорога была долгой и спокойной, мысли Искателя, будто трасса, укладывались в единую полосу, а Прибывший язвительно дополнял их колкостями. А иногда просто молчал,

даже казалось смотрел с какой-то грустью и отстраненностью. Нет, было в нем что-то человеческое, внутреннее естество. Но оно еле виднелось за жесткой структурой тяжелой энергетики и непредсказуемостью натуры. Казалось, только одно его прибытие говорило о силе, а чтение мысли было лишь мелкой частью тех фокусов, которыми он мог похвастаться.

Конечно, это можно было списать на догадку и живой ум интеллектуала, но не выходило, так как он всегда, в любой момент мог прочесть Искателя и, что тоже было странностью, знал о нем все то, что врач пытался скрыть даже от себя, не говоря уже о своем детстве или ситуациях, которые никто не мог знать. Самые лучшие психологи при чтении личности не могли похвастаться таким знанием собеседника, даже если у них на руках была полнейшая история исследуемого. Один раз, уставши за весь день от мыслеформ Искателя, он наконец проговорил:

– Да неужели так важно для тебя дать имя мне, обозначить это в какие-то рамки, уговорить себя, что ты не сходишь с ума?

– Да, если я не пойму твою природу, я не смогу обозначить суть дальнейшего, —ответил Искатель. Казалось, он уже принял правила игры, что велась с ним, и, расставляя все по полочкам, укладывал в своей голове цель на основе имеющихся фактов.

– А как ты объяснишь своему материальному научному уму то, что в твоем мире не может быть реальностью? Ты не сможешь. Ты вынужден просто поверить, чтобы двигаться дальше. Я не человек. Уже давно нет, – Прибывший снова отвернулся к окну и отстранился, давая напарнику проникнуться до конца этой мыслью, прожить ее и осознать.

После очередной заправки, где Прибывший потребовал человеческую шаурму, они двинулись дальше. Он жадно поглощал ее, будто голодающий с Поволжья, но кривился и причитал:

– Какая отвратительная жижа, а мясо – не мясо вовсе! Вот сырое было бы вкуснее!

– Разве ты можешь питаться человеческой едой? – усмехнулся Искатель, наблюдая за упоительным завтраком собеседника.

Конец ознакомительного фрагмента.